Хочется во что-то верить. А верить не во что и некому. В религию - не хочу. С детства так воспитан, да и личная жизнь служителей культа (при ее обнародовании) не вызывает симпатий. Была у меня когда-то глубокая вера в торжество идеалов коммунизма, но и она приказала долго жить. Первый тревожный звонок прозвучал в середине семидесятых годов. В хабаровское отделение Всесоюзного агентства по авторским правам, где я тогда работал, пришел по своим делам известный местный писатель Анатолий Максимов, да и разговорился о том, как только что вернулся из туристической поездки по Италии.
- Как там при капитализме? - спрашивали мы. - Представляете, - восхищался писатель, - там дети в школах до четвертого класса имеют бесплатное питание. Мы, сотрудники ВААПа, притихли. У нас ничего подобного не было. - Предприятие оплачивает рабочему все лекарства во время его лечения! - Но ведь при капитализме лечение платное, - возразила парторг Петрова. - Вы что-то путаете, уважаемый писатель. - В Италии лечение двух видов, - отвечал Максимов, - хочешь плати, хочешь - нет. Не обязательно, что второе хуже первого. Мне запломбировали зуб, и я не заплатил ни одной лиры. - Это потому что вы турист, - хмыкнула Петрова. - Советский человек! - Отнюдь нет, - улыбнулся писатель. - Я специально провел эксперимент. Зашел в бесплатную поликлинику, не сказал ни слова, мычал и тыкал пальцем в больной зуб. Бормашина была бесшумная. Вся операция заняла не более получаса. Ни очередей тебе, ни нервотрепки... Слушайте дальше. Итальянец может уйти на пенсию в 52 года, итальянка - в пятьдесят. - Не может быть, - ахнул Куперевич. Ему уже стукнуло 54, а до пенсии - как до горизонта. - Вы рассказываете сказки! - Ничего подобного, - серьезно сказал путешественник по Риму и Неаполю. - Я все это видел своими глазами и слышал своими ушами. - Но там же воровство, - подал голос начальник отдела коммунист Амирков, - насилие, алкоголизм, наркотики. Газета "Правда" об этом пишет постоянно. - Забыл сумочку я в магазине, - рассказывал прозаик. - Через час пришел - лежит родимая на прилавке, никто ее не трогает... Берет итальянец стакан красного вина в баре и весь вечер сидит с ним за столиком. Как наркоманы выглядят - не знаю, мне они не встречались. А насчет газеты "Правда" итальянский коммунист, писатель-коллега сказал мне: "Ваша "Правда" далеко не всегда пишет правду". Мы растерялись. Писатель рисковал своим благополучием. Нельзя было подобное говорить открыто в семидесятых годах прошлого века. "Ведь кто-нибудь стукнет на него в КГБ, - с тоской подумал я, - да и нас всех, кто его слушал, таскать на допросы начнут". Не знаю, "стукнули" на Максимова или нет, но на допросы никто нас не позвал... В 1980 году в Германской Демократической Республике, которая еще только начинала строить социализм, я узнал от гида ошеломительную новость: государство заинтересовано в увеличении населения. Как только у молодой пары рождается ребенок, семья получает безвозмездно однокомнатную квартиру. Два ребенка - двухкомнатную. "Как же так? - растерялся я. - Восточные немцы только приступили к социализму и уже такие успехи, а мы более шести десятков лет его строим, и ничего такого не наблюдается. Невероятно..." Когда узнал, что во Франции женщина, родившая второго ребенка, получает от государства в течение года столь огромную сумму денег, что вся семья может жить очень даже безбедно, - мое состояние было близко к истерике. ...В начале девяностых социализм в СССР и Восточной Европе треснул по швам. СМИ убеждали нас, что теперь мы будем жить по-новому, цивилизованно. Чиновников станет в десятки раз меньше, улицы будут чистыми, мы - свободными и богатыми. И вообще, чем больше будет богатых, тем они охотнее станут делиться с бедными. Уже тринадцать лет мы наблюдаем этот пир во время чумы. К власти пришла наиболее алчная, не знающая нравственных принципов часть бывшей компартии и комсомолии. Но жить мы стали в подавляющем большинстве только хуже. И уже не верим в сладкие обещания молодых реформаторов. Теперь мы понимаем - в СССР далеко не все было плохо. Остальной мир капитала боялся повторения Октябрьской революции в своей стране, а потому давал рабочему люду массу привилегий. Теперь нет Советского Союза. Теперь Америке можно свободно задавить Югославию и Ирак... Мы живем в хаосе и растерянности. Мы не знаем, на что еще надеяться. Так хочется верить во что-то. А верить (извините, повторяюсь), по крайней мере мне, не во что. А у вас как, читатель?