Сегодня «Амурская правда» начинает новую многомесячную акцию «60 дней до 60-летия Великой Победы». Именно столько времени осталось до 9 Мая, до дня Великой Победы, которая досталась народу-освободителю страшно дорогой ценой. В чем суть акции? В том, чтобы воздать должное беспримерному подвигу ветеранов Великой Отечественной войны и тружеников тыла, публикуя воспоминания бывших фронтовиков и тех, кто ковал победу на заводах, фермах, полях. Этим рассказам - первое место в целевых выпусках «АП», как и статьям наших корреспондентов о славных солдатах Победы.
Редакция намерена также посетить места переправ советских войск через Амур, побывать там, где лечили раненых и заболевших, своими глазами увидеть, в каком состоянии находятся памятники павших в Великую Отечественную, мемориальные доски или могилы Героев Советского Союза. И, конечно же, расспросить очевидцев тех самых памятных событий, а если надо, то и строго спросить с тех, кто не считает нужным установить мемориальный знак на здании больницы, где работал военный госпиталь, или восстановить разрушенный временем и вандалами список погибших выпускников школы, заводчан и жителей села. Потому «Амурская правда» обращается к вам с просьбой: поддержите наше стремление еще и еще раз сказать сердечное спасибо ветеранам войны. Если вы фронтовик или труженик тыла, напишите о самых памятных событиях и эпизодах тех лет. Если вы - сын, дочь или внук уже ушедшего от нас солдата Отчизны, то поделитесь со своими земляками самым святым для вас - памятью о родителях. Если вам больно смотреть на покосившийся заброшенный памятник на сельской площади или могиле Героя -расскажите и об этом. Вместе мы постараемся повлиять на местную администрацию. Потому что это наш долг, долг живущих перед погибшими за честь и свободу Родины. Потому что ни одна просьба ветерана, обратившегося в «АП», ни одна наша статья о забытых фронтовиках не прошли незамеченными. Им делали ремонт, выделяли деньги, к ним направляли патронажных медсестер. Ветеранам даже давали квартиры. Акция «60 дней до 60-летия Великой Победы» как бы подводит своеобразный итог уже опубликованному в «Амурской правде», в том числе и прошлогодней акции «Ты же выжил, солдат». А раз так, то будут и награды. Мы обращаемся к предпринимателям, депутатам (действующим и баллотирующимся), руководителям всех рангов и просто к людям состоятельным: в ваших силах порадовать участников Великой Отечественной. Чем? Кто чем сможет. Потому что если это не сделать сейчас, то когда? И если этого не сделаем мы, то кто? Итак... В сорок третьем в Сретенск пришла похоронка, в которой сообщалось, что старшина второй статьи Петр Ануфриев пал смертью храбрых, выполняя в составе экипажа торпедного катера боевое задание. И тогда кто-то посоветовал матери: «Ты, Надежда, Толика отдай в дивизион воспитанником, все тебе легче будет, куда тебе с четырьмя!» Мать совету вняла. Но не сразу, а только через год, когда уж совсем голод доконал. Так оказался тринадцатилетний парнишка юнгой в дивизионе бронекатеров Зейско-Бурейской бригады, базирующейся в Малой Сазанке. Этим соединением командовал капитан первого ранга Максим Воронков, впоследствии Герой Советского Союза, имя которого носит одна из улиц Благовещенска. Дивизион же располагался в сретенском затоне. Днем бронекатера отстаивались, по ночам подтягиваясь к «стрелке» - месту слияния Шилки и Аргуни, охраняя от вторжения японских канонерок выход в Амур. Японцы вели себя смирно, хотя разведчики докладывали о многочисленных войсковых соединениях на сопредельной территории и усиленном строительстве фортификационных сооружений. Экипажи дивизиона тоже времени зря не теряли. Велась активная подготовка к предстоящим боям. А что они будут, в этом никто не сомневался. По боевому опыту флотских экипажей, громивших фашистов на западных фронтах, катерники-дальневосточники старались в совершенстве овладеть не только своей специальностью, но и одной-двумя другими. Это на случай, если кто-то будет убит или ранен. Взаимозаменяемость была полная - мотористы в случае необходимости могли встать к пушкам и пулеметам, комендоры - нести вахту в машинном отделении... - Прошло столько лет, а то, как я пришел на корабль, стоит перед глазами, будто бы было вчера, - вспоминает Анатолий Петрович. - Первым делом налили мне огромную миску супу. Съел - дали такую же миску блюда мною невиданного - макарон по-флотски. А потом - кружку компота. С голодухи все подмел и, наверное, съел бы еще столько, но кок, видя такой неуемный аппетит, добавки дать не решился. Нельзя оголодавшему человеку наедаться до отвала - умереть может. Потом постригли меня и после купания в реке выдали настоящее флотское обмундирование - все, что положено, даже бескозырку, на ленточке которой было написано золотом - «юнга». И здесь же командир назначил мне персонального опекуна - старшину первой статьи Николая Безымянова, человека серьезного и многоопытного. Он стал главным моим учителем флотских наук, начиная с устройства корабля и до основ судовождения. ...Юнга Ануфриев был единственным в дивизионе, поэтому вниманием взрослых обижен не был. Это и понятно. Тринадцатилетний сорванец кому-то напоминал оставленного дома сына, другому - младшего братишку. Соответственным было и отношение к нему. Каждый старался приласкать, сунуть в карман что-нибудь вкусненькое. Особенно привечали его сигнальщики. Отираясь постоянно с ними на боевой рубке, он довольно скоро овладел флажным семафором и так лихо махал флажками, что не раз удостаивался похвалы. Неплохо освоил двигатель, под руководством Безымянова вызубрил устройство бронекатера. ...Война подступала все ближе и ближе. Японцы на своем берегу по-прежнему видимой активности не проявляли, но разведка доносила, что противник стягивает новые войска в предполагаемый район боевых действий, продолжает строительство линий глубокоэшелонированной обороны. Стали подходить и развертываться вдоль границы и наши части, прибывающие с западных фронтов - пехота, артиллерия, танки. Лето 1945-го начало отсчитывать август... О предстоящей схватке с врагом уже говорили как о деле решенном, только ждали приказа. И он поступил. Пятого ночью были на месте своего обычного патрулирования. Трое суток простояли в дозоре, спали не раздеваясь. Восьмого вечером комдив объявил приказ командования о начале боевых действий против империалистической Японии, поставил задачу экипажам катеров. Им предстояло девятого утром принять на борт десант, на предельной скорости выйти на Амур и, достигнув населенного пункта Мохэ, высадить пехоту на вражеский берег.Рано утром корабли, приняв на борт десантников, двинулись к месту высадки. Бронекатера летели, будто гигантские стрелы, выпущенные из лука. Комендоры стояли у орудий и пулеметов, готовые открыть огонь по первому сигналу. Десантники тоже приготовились к огневому бою. Но, странное дело, противоположный берег словно вымер. Ни движения, ни выстрела, хотя был он от самого уреза воды и на несколько километров в глубь обороны нашпигован дотами, «прошит» строчками траншей и окопов. Казалось, вот-вот, через секунду-другую берег загрохочет пушечными выстрелами, взахлеб затрещат пулеметы... Но «загрохотал» командир дивизиона, заметив возле боевой рубки юнгу: - Ты что здесь делаешь? Марш в кубрик! И не смей носа высовывать! - Товарищ командир, по боевому расписанию я подносчик снарядов и нахожусь на боевом посту! - попытался возразить Анатолий. - Я кому сказал, марш в кубрик! - скомандовал комдив. И сидеть бы юнге под прикрытием брони, но тут корабли, заложив вираж, ринулись к берегу. Через некоторое время под днищами зашуршало, заскрипело. Мель! Но до берега уже рукой подать. Десантники попрыгали в воду и, держа автоматы над головой, двинулись на сушу. И без единого выстрела скрылись в прибрежных кустах. Лишь потом где-то в стороне ударил пулемет, захлопали выстрелы. Подошел пароход «Пограничник» с баржей на буксире. И уже сотни три бойцов, рассыпавшись цепью, пошли вперед. С баржи десантники выкатывали пушки и полевые кухни, разгружали ящики со снарядами и минами, другое вооружение и имущество. Кстати, на «Пограничнике» после войны Анатолию Петровичу, уже выпускнику Благовещенского речного училища, пришлось несколько лет походить рулевым. Ходил он и на других судах - штурманом, старпомом, капитаном. Бывало, проводил свои суда мимо Мохэ. И память возвращала в август 1945 года. А свою карьеру речника, начатую юнгой на бронекатере, закончил капитаном-инспектором судоходной инспекции в 2002-м. Живет по-прежнему в областном центре. Говорит о военных годах ветеран с некоторым смущением: - Неудобно как-то мне занимать место в строю участников Великой Отечественной войны. Ничего геройского не совершил, в атаки не ходил... При этом «забывает» сказать, что был он тогда мальчишкой. Что операция по высадке десанта обошлась без крови только потому, что была хорошо спланирована нашими полководцами и проведена так стремительно, что японский гарнизон даже не успел подготовиться к бою и в панике бежал, побросав мощнейшие доты со всем вооружением, запасами боеприпасов и продовольствия. И кто может назвать хотя бы одного четырнадцатилетнего парнишку, которому судьбой было уготовано участвовать в подобных операциях?
Возрастная категория материалов: 18+