Вспышки фотокамер, прицелы телеобъективов - в центре внимания чеченская делегация. Молчаливый несуетливый чеченец долго наблюдал за работой амурской журналистской братии, прежде чем решился заговорить. Почти месяц он колесит по стране с «Поездом дружбы». Собирает материал для грозненской газеты «Столица плюс». Мне не каждый день выпадает возможность поговорить с чеченским журналистом.
А Абубакару было в новинку общение с журналисткой из Благовещенска. Встретились после рабочей суеты. Закончилась она поздним вечером, поэтому прогулочный маршрут начался традиционно с вечерней набережной. Я не люблю эту часть города в такое время суток. Но как же не показать гостю вызывающе яркий от ночных фонарей берег Китая?! Абубакар добирается до работы два с лишним часа: найти жилье в разрушенном Грозном сложно, приходится жить в соседнем селе. День он носится по городу, где уже много лет тротуары и дороги - это смесь битого бетона и арматуры с редкими островками асфальта. Домой попадает часам к девяти вечера, слушает диктофонные записи, фиксируя все на бумагу: компьютер есть только в редакции. В журналистике он чуть больше года, но уже успел привлечь внимание властей Грозного к своей персоне. Я прочитала несколько статей (к разговору о чеченской прессе Абубакар для наглядности захватил несколько своих работ). Комментарии к его статьям не ленились давать видные чеченские политики. Мы говорили о работе. Я рассказала чеченскому журналисту, как быстро вырос Хэйхэ от убогой деревушки до яркого города с поющими фонтанами. А он - как долго жители Грозного живут среди руин и как пытаются приспособить их к мирной жизни. Абубакар захватил с собой несколько фотографий. Вот разрушенная многоэтажка, внутри которой успело вырасти дерево. Вот три аптеки подряд на первом этаже полуразрушенного здания. Абубакар рассказал, что год назад от рака умерла мать. В Чечне часто умирают от рака, добавил он. Мы говорили о войне. Небо прочерчивали яркие хвостатые персеиды, журчала река, в которой отражались огни Хэйхэ и Благовещенска. Сели на лавочку возле пустого фонтана. «Сломался?» - спросил Абубакар. Я пожала плечами, а про себя подумала, что и без купающейся молодежи, накачaнной пивом, вечер хорош. Абубакар предложил зайти выпить где-нибудь кофе. Кофейни уже не работали, оставались рестораны, бары. Подпитываясь увиденным, воображение судорожно рисовало возможные прелести «ночников». Успела подумать, что, увлеченные беседой, мы наверняка заметили не самые лучшие моменты ночной жизни города. Зато я стала замечать взгляды встречных прохожих. Ах да, у Абубакара явно не славянская внешность. Интересно, я так же неосознанно цепляю взглядом «неместных»? Мысли прервала уже привычная картинка. Возле магазинчика в урне рылась старушка в нищенском плаще. Когда мы добрели до ночного бара, разговор плавно перетек на религиозную тему. Может, традиционное представление о чеченцах ошибочно, может, это был особенный чеченец, но я ни разу не увидела в глазах собеседника праведного гнева, когда с долей сомнения рассуждала о Коране и Библии, гипотезе Дарвина и НЛО. Абубакар, выслушав мои версии нашего существования, сказал, что это интересно, но не более того. Он убежденный мусульманин, для которого Коран - всему основа, а я рассуждающая атеистка, которая ищет ответы. Мы рассмеялись: может быть, правы индусы. Как пел Высоцкий, «быть может, тот облезлый кот был раньше негодяем, а этот милый человек был раньше добрым псом». Кем станут в следующей жизни те, кого мы повстречали в тот вечер?
Возрастная категория материалов: 18+