Героизация фашизма, снос памятников советским воинам-освободителям, перекопка братских могил — все происходящее в сегодняшней Прибалтике выглядит дико. В годы войны амурчанину Петру Ивановичу Загибалову пришлось оттуда выкорчевывать «коричневую чуму».
Он, как никто другой, знает — в годы войны Прибалтика имела все шансы превратиться в новый рассадник жестокости, угрожающей всему миру.
Фронтовой путь благовещенского ветерана Петра Ивановича Загибалова сравнительно короток. Ему пришлось воевать всего три месяца. Он не дошел до Берлина или Варшавы, не бился за Москву и Сталинград и не участвовал в битве на Курской дуге. Зато он точно знает истинное лицо фашизма.
— Злость такая сильная была, что уничтожал этих сволочей не раздумывая, — рассказывает ветеран. — Однажды сидел в боевом охранении, ночью слышу немецкую речь в чаще, а мой автомат поврежден. Думаю — будь, что будет. Прямо в кусты две «лимонки» швырнул и крикнул на весь лес: «Вот вам за Великие Луки и Ржев!» Я видел эти города: все, что от них оставили фашисты, — это горы кирпича. Короче, после взрывов моих гранат немцы в лесу больше не разговаривали. В другой раз стою с поднятыми руками, а передо мной фашист стволом автомата водит. Я выждал удобный момент и что было силы кулаком ему в живот, второго штыком в бок ударил.
Как только Петр Загибалов оказался на фронте, командование сразу поняло — этого парня голыми руками не возьмешь. Хотя вся его довоенная биография мало отличается от жизни миллионов сверстников. Родился в селе Бекетове Сковородинского района, рано потерял родителей, воспитывался в семье старшей сестры. Обычная история обычного мальчишки из глухой дальневосточной глубинки, чью жизнь даже с большой натяжкой не назовешь сладкой.
— У меня под навесом был оборудован спортивный зал: пудовые гири, перекладина, два лома и мешок с песком для бокса. Перед войной в совершенстве освоил рукопашный бой, — продолжает Петр Иванович. — Когда в июле 1942 года записался добровольцем в армию, чувствовал себя физически подготовленным. Уходил из дома тайком, даже сестра не знала. Ночью поймал на поляне верховую лошадь и поскакал на могилу матери. Лег на нее и сказал: «Мама, я ухожу на фронт». Долго служил на Дальнем Востоке и лишь к лету 1944-го оказался в 391-й Краснознаменной дивизии 2-го Прибалтийского фронта.
Сначала со своим подразделением рядовой Загибалов успел повоевать в Псковской области. В первые же дни успел удивить своими физическими способностями командира полка и добрую часть сослуживцев. Командующий фронтом генерал армии Еременко, будучи случайным свидетелем его гимнастического прыжка из окопа, прямо поинтересовался: «Почему не в разведке?» В итоге направили в отдельный бронебойный взвод, куда требовались очень сильные (бронебойное ружье системы Симонова унесет не каждый. — прим. авт.) и меткие люди. Новоиспеченный бронебойщик на полигоне с большого расстояния первым выстрелом пробил «шейку» подвешенной рельсы. Так и повелось — отправляли на самые ответственные задания.
19 июля 1944 года 391-я дивизия сильно выдвинулась вперед других частей и соединений 2-го Прибалтийского фронта и завязала ожесточенный бой на подступах к городу Режица (ныне Резекне) в Латвии. На пути наступающих советских войск стоял укрепленный район нацистов. Эта точка имела для врага стратегическое значение, поэтому борьба шла не на жизнь, а на смерть.
— Мы к тому времени уже были наслышаны о зверствах прибалтийских фашистов. Казалось, в своей жестокости они переплюнули даже своих немецких союзников. Если встречали еврея, били всем, что попадалось под руку. В ход шли ломы, лопаты, кувалды — тело превращали в натуральное месиво. И останавливались они только после смерти жертвы. Поэтому мы тоже особо не церемонились. Артиллерия работала с обеих сторон, стрельба, люди погибали сотнями. Ясным днем солнца не было видно, а во рту стоял привкус каленого металла, — вспоминает ветеран.
26 июля бронетанковый взвод находился на позициях боевого охранения штаба батальона. В тылах наших войск активно работали вражеские разведгруппы, поэтому постоянно приходилось быть начеку. Внезапно поступил приказ выдвинуться на новый рубеж. По пути набрели на поляну, где стояли четыре наших 82-миллиметровых миномета. Кругом ни души. В глазах бронебойщиков немой вопрос: куда подевались расчеты? Командир взвода на него промолчал. На саму поляну выходить не стали, дальше двигались вдоль леса.
— Внезапно прямо на меня из кустов выскакивает рослый крепкий солдат в немецкой форме. У меня почему-то сразу в голове возникло: местный, прибалтийский эсэсовец. Мы с ним на расстоянии вытянутой руки оказались, — делится подробностями встречи с врагом Петр Загибалов. — От неожиданности оба опешили, а через мгновение этот человек обратно в лес рванул. Я только соображать начал, как другой такой же крепыш выскакивает и тоже прямо на меня. Вновь обоюдное недоумение. Пока автомат вскинул, он тоже убежал. Потом подошли к блиндажу на сопке, а внутри начальник штаба батальона над картой склонился, бинокль мне протягивает. На, мол, посмотри.
Смотрю — у подножия сопки наша гаубица одиноко стоит, рядом лошадь убитая, за ней солдат шевелится. Видимо, конем ему ногу придавило, выбраться не может. Напротив них несколько валунов и два недавних «знакомых» притаились. Рядом еще несколько таких же нацистов плюс офицер с пистолетом и снайпер. Сразу все понял — это вражеская разведгруппа, которая наших артиллеристов уничтожала. Потому и минометы без людей стояли на поляне. Теперь вот до гаубицы добрались. Начальник штаба сразу сказал: нужен спортсмен.
Предлагалось со всех ног бежать к тому лесу, обойти разведчиков с фланга и напасть на них с тыла. Людей мало, поэтому выполнять задачу пришлось в одиночку. Я так быстро, кажется, никогда не бегал, но зато, когда появился у врагов за спиной, они даже головы не подняли — не заметили. Меня от нервного напряжения дикий кураж одолел, и я что есть мочи крикнул: «Эге-гей!» Они головы обернули, офицер пистолет стал поднимать, а я их всех одной очередью расстрелял, и, ты знаешь, рука не дрогнула.
За этот подвиг рядового Загибалова командование батальона пообещало представить к ордену Красной звезды. Однако начальник штаба и командир погибли в тот же день, другим было не до награждений бойца. К вечеру закончилась война и для нашего героя. Сойдясь с немцами и латышскими легионерами в близком бою, получил пулю в ногу. Это было уже третье по счету ранение Петра Загибалова. В отличие от двух предыдущих оно оказалось тяжелым, поэтому День Победы он встречал уже в родном Бекетове. По сей день хромает на раненую ногу.
Петр Александрович награжден медалью «За отвагу», орденом «Отечественной войны» и массой других наград. В Латвии долго помнили подвиги этого солдата — много лет ко Дню Победы присылали письма с благодарностью за освобождение Родины. Сейчас такие письма уже не приходят — там другая жизнь, другая память и другая история. По поводу всего происходящего в сегодняшней Прибалтике ветеран говорит сухо, но настороженно: «Очень опасный путь выбрали. Не ведают, что творят».
Возрастная категория материалов: 18+