Обучение женщин в амурской мореходке на очном отделении приостановили в 1949 году. Позже девчата могли обучаться только заочно (до начала 90-х годов). В последней двадцатке выпускниц была и Тамара Никифоровна Руденко. Профессию гидротехника благовещенка получила 61 год назад.
— Честно сказать, я не мечтала о дипломе речного училища, но шла война, было голодно, холодно. Отец не мог прокормить четверых детей и предложил нам с сестрой (она старше на три года) подать документы в БРУ. «Там кормят, одевают, простыни чистые дают», — сказал нам отец. так и стали студентками, — рассказывает Тамара Никифоровна. — Мы тогда не знали, что кроется за словами «училище закрытого типа», а специальность «гидротехник» казалась нам романтической. В 1945 году набрали три группы девчонок, 80 человек. Но, проучившись два года, многие поняли, что профессию выбрали не из легких. Обеспечивать «зеленую улицу» речному флоту — это значит неделями жить на реке, вести съемки, изучать, углублять судовой ход. А девчонки хотели быть матерями, поэтому училище окончили только 20 из поступивших.
По словам благовещенки, она была самой младшей в группе, ей тогда исполнилось 14 лет. Маленькая, худенькая, даже педагоги возмущались: «Что ж тебя сюда-то направили? Ты ж умрешь!». Но она выдержала.
— У нас была военная дисцип-лина, военные предметы. Команды «Подъем!», «Отбой!», «Становись в строй!» стали для нас привычными, — продолжает Тамара Руденко. — По сложившейся традиции первый курс стоял в карауле на трех постах (во дворе, на проходной и за проходной), с винтовкой в руках, с пятью боевыми патронами и надетым штыком. БРУ тогда находилось в здании нынешнего ЦЭВа, а рядом размещались военнопленные японцы. И мне, 14-летней девчонке, одной, в кромешной темноте, с тяжеленной винтовкой приходилось обходить склады. Однажды, правда, я задремала на посту и не окликнула приближающегося начальника караула: «Стой, кто идет?». После этого проступка дозор несла только днем.
Другие же ЧП, вспоминает Тамара Руденко, были не столько страшными. Девчонки любили уходить в самоволку. Сигали через забор и разлетались кто в баню, кто в кино, кто на танцы. До воскресенья ждать было долго, и увольнительные давали не всем, поэтому и сбегали. Но если засекали девчат, гауптвахты им было не миновать.
В общем всего было понемногу. Не забыть выпускнице речного училища, как спали вчетвером на двухъярусных кроватях. Как по нескольку раз в год меняли казармы, которыми служили то клуб, то склад. Как надоедала чумиза с навагой и соевым маслом. Как, впрягаясь, возили тяжеленную бочку с водой для камбуза (кухни). Но девчат это не огорчало, поскольку были молоды. Страна в то далекое время возрождалась, и люди готовы были терпеть многое.
— Как-то даже целый год не получали стипендию. Для восстановления народного хозяйства нужны были деньги, и государство выпустило облигации на заем средств у населения. И мы, курсанты, подписались на 500 рублей. Нас кормили, одевали, и этого, мы считали, было достаточно. Настроение нам поднимали песни. Особенно любили «Смуглянку, «Землянку», Якорь поднят» и, конечно, «Вдоль квартала взвод шагал».
К слову сказать, свое личное счастье Тамара Никифоровна нашла на реке. Ее мужем стал выпускник речного училища Владимир Пантелеевич Баля, которого, к сожалению, уже нет в живых. Они познакомились на Благовещенском техническом участке Амурского бассейнового управления путей, где Тамара работала гидротехником, а потом (когда вышла замуж) перевелась в инженеры по подготовке кадров.
Возрастная категория материалов: 18+