Нет паспорта — нет человека. 15 лет обитательница белогорской теплотрассы Катя Шилина обходится без пурпурной книжицы. Женщина никогда не держала в своих руках «дубликат бесценного груза». В 14 лет, в период своего гражданского становления, Катя ушла из дома и растворилась в бездонном и бездомном мире.
Для потенциальной обладательницы трех квартир крышей стала крышка канализационного люка. В теплотрассе она родила свою первую дочь и здесь же собралась произвести на свет двойню. Сможет ли бомж Катя вернуться к нормальной жизни и забрать новорожденных дочерей? В хитросплетениях судьбы бездомной женщины разбирался корреспондент АП.
Катина любовь
Загорелое и обветренное лицо 29-летней жительницы Белогорска Кати Шилиной украшают шрамы, на стройных ногах — ожоги от окурков. Это следы большой любви и напоминание о бездомной жизни. 14 марта жительница теплотрассы родила в областном перинатальном центре двойняшек. У недоношенных девочек врожденный порок сердца. «Такие хорошенькие малышки, — поделились медики, — одна беленькая, другая черненькая. Жаль, что мама о своих детках не беспокоится, еще ни разу к ним не приходила». Каждый день Катя оплакивает своего сожителя Сашу. Однако любимый мужчина в роддоме так и не появился. Как стало известно АП, сейчас он находится под следствием. В пьяной драке нанес человеку тяжелые увечья.
«Он один для меня надежда и опора, самый дорогой человек, люблю я его. Если Сашу посадят, что со мной будет?» — своей бедой женщина поделилась с навестившими ее в больнице членами Общественной палаты и корреспондентом АП. Наивно хлопает ясными зелено-голубыми глазами чистая и вполне ухоженная Катя. На руках — свежий маникюр. «Ради него стараюсь, поддерживаю себя в форме».
Жизнь пошла под откос
Катя не одинока в этом мире. В Белогорске живут ее старший брат и младшая сестра. Брат живет в отдельной квартире, сестра Маша — в доме со своим отцом и отчимом Кати. Ее родной папа умер, когда девочка была совсем маленькой.
Семья Шилиных жила в большой квартире по улице Котовского. Неподалеку, по адресу Тупиковая, 20, проживала бабушка. Была квартира и у родного отца на улице Ленина. Затем на голову девочки посыпались несчастья. Сначала умерла мама, потом бабушка. На тот момент Кате было всего 14 лет, и она училась в интернате № 7 для железнодорожников в селе Сосновка.
— Жизнь пошла под откос, — на глазах Кати наворачиваются слезы. — Ушла из дома, связалась с компанией. Учиться и работать не хотела, плыла по течению. Затем встретила Сашу. Он хороший, а бьет — значит любит. Всегда старался денег заработать: собирал бутылки, сдавал металлолом и все приносил в дом. Да, мы с мужем пили. Выпьешь — забудешься, на миг уйдешь от проблем.
«Я боялась психушки»
Свою первую дочь — Катю — Катя родила в канализационном люке два года назад. Из-под земли вызывала скорую помощь. В роддоме она записала младенца на фамилию отчима — Мельниченко.
Бездомную выписали, дочку оставили в доме малютки. Вскоре девочку забрали в приемную семью, а мать вернулась обратно в свое убежище.
— Катя, зачем ты, беременная, убегала от медиков и работников социальной службы, отказывалась от больницы, лечения, подвергала свою жизнь и жизнь своих детей опасности? — задаем вопрос роженице.
— Я боялась, что меня увезут в психушку. Мне кричали: дура! Ты больная?! Зачем рожаешь? Я решила: буду рожать сама. Первого ребенка родила самостоятельно и этих тоже рожу.
— Ты неделю уже в роддоме лежишь, алкоголь не употребляешь. Не тянет?
— Нет, даже смотреть на бутылку не могу, только курю.
— Несмотря на все перенесенные тяготы и невзгоды, в Кате нет ни зависти, ни злобы, — поделилась с корреспондентом АП общественница Светлана Шкурина. — За два часа нашего общения я не услышала от нее ни одного дурного слова. Этой женщине 29 лет, выглядит на все 40 и поражает детской наивностью, душевной неиспорченностью. Похоже, она в своем развитии так и осталась в 14-летнем возрасте. В момент, когда у нее умерла мама, никто не протянул несчастному ребенку руку помощи, не сказал доброго слова, не обнял, не повел упирающегося подростка получать паспорт. Она никому не была нужна — ни родным, ни ответственным лицам.
Белогорский детектив
А быть может, близким Кати было выгодно, чтобы в лохматые 90-е один из потенциальных наследников семьи Шилиных выпал из разыгрываемой карточной колоды и стал человеком-невидимкой? Ответ на этот вопрос мы попытались найти в Белогорске.
— «Она с головой не дружит», — первое, что мы услышали из уст сотрудников городской администрации, — рассказывает член Общественной палаты Амурской области Галина Чернышева. — А кто ее вообще на предмет умственного развития обследовал, если никаких документов у этой женщины нет? В мэрии мне предоставили запись: «Екатерина Шилина, 1983 года рождения, нигде не прописана». Хотя она родилась в Белогорске, здесь жила с матерью и бабушкой, лечилась, училась до 9-го класса. И если ребенок был признан сиротой в 1997 году, почему никто не курировал девочку, не проверял ее отношения с отчимом, не отправил в профессиональное училище? Почему несовершеннолетняя ушла жить на улицу? Что в этой семье творилось?
Как стало известно АП, большая квартира по улице Ленина, 41, где жил родной отец Кати, была продана. Его единственная дочь не получила за нее ни копейки. Судьба еще двух «отчих домов» выясняется.
Шанс на вторую жизнь
На этой неделе бомж Катя получит первый в своей жизни паспорт. В прошлую пятницу Екатерину перевели из областного перинатального центра в другую больницу. Ее дочки по-прежнему находятся в роддоме.
— Детей у Кати пока никто отбирать не собирается, — уточняет заместитель главы Белогорска Галина Бурмистрова. — Мы предложили ей после больницы поселиться в приюте «Надежда», устроиться на работу в муниципальное предприятие по благоустройству улиц. До конца испытательного срока Шилина будет временно ограничена в своих материнских правах, ее дети будут находиться в доме малютки. Если она выполнит все эти условия, мы будем ей помогать. Если нет — подготовим документы на лишение детей.
«Откуда только мы ее не вытаскивали!»
Почему опекаемый ребенок не получил паспорт? Этот вопрос мы задали отчиму Кати Александру Мельниченко. Добротный снаружи деревянный дом, новый забор, евроокна. Здоровый мужчина, пенсионер-железнодорожник, приглашает войти. Внутри грязновато, царит запустение.
— Катя еще в интернате стала курить, выпивать, — вспоминает Александр Мельниченко. — По выходным приезжала домой и по ночам шлялась, деньги воровала. Что мы только с ней не делали, откуда только не вытаскивали! Отлежится дома и назад. Терпели ее пьянки, пытались помочь. Отправили ее жить в бабушкину квартиру. Она устроила там бичарню, за жилье не платила, нигде не работала. Эту квартиру нам пришлось продать за долги.
— Катя плохая, бичиха, пьяница, а ее мама, на которой вы женились, была нормальной? — спрашиваем у Александра Ивановича.
— Прекрасная женщина, отличная мать и хозяйка, настоящая труженица.
Бомжи переехали
Последняя обитель Екатерины Шилиной — теплотрасса в районе дома № 21/1, что на Никольском шоссе. Канализационный люк придавлен плитой. Бомжи переехали в другое место. Сожителя Кати, 34-летнего Александра Леонидовича Стасюка, нам не удалось встретить. По словам Шилиной, он родился и вырос в Биробиджане, там и сейчас живут его родители. Они имеют двойное гражданство — российское и израильское — и ничего не знают о своих трех внучках.
В тему
Сколько бомжей живет в Приамурье, точная цифра никому не известна. Только на благовещенской свалке летом собирается до 1500 человек. Зимой их численность снижается до 40–60.