Андрей Кондрашов: «Афган — это перекресток судеб»

Известный телеведущий о войне и журналистской плесени

Военный корреспондент, ведущий программы «Вести», репортер кремлевского пула… Андрей Кондрашов одинаково гармонично смотрится в московской телестудии и в афганской столице, его репортажи шли из воюющей Чечни, Югославии и с борта американского авианосца. Сегодня он один из авторов нового документального фильма об афганской войне. Свое интервью «Амурской правде» он дал в Панджшерском ущелье исламской республики.

Простая методика

— Андрей, добрый день! Афганская тема не так популярна, как рождение близнецов у Аллы Пугачевой. Не боишься, что твой новый фильм затеряется среди скандальных потребительских сюжетов?

— Не боюсь. Меня в принципе интересует все, что касается героических страниц нашей истории. Только так мы можем обеспечить созидательную составляющую нашего телевидения. Ни для кого не секрет, что оно сегодня очень деструктивно. Афганистан для меня не чужой. Я был здесь в 2001 году, объездил практически всю страну, разговаривал с афганцами, и сегодня вижу, как они изменились за прошедшее время. Это абсолютный разворот от Америки к России.

Я не боюсь, что наш фильм затеряется. Методика очень простая. Предполагается широкая реклама, предварительный показ фрагментов фильма, трейлер сделаем. Применим те же средства, что и в случае с развлекательными программами. Эфир будет приурочен к юбилею вывода советских войск из Афганистана и состоится в феврале 2014 года.

Наши главные телезрители — почти 600 тысяч человек, прошедшие через войну. Это уже внушительная аудитория. Плюс их семьи, а также все, кто интересуется историей. Нам будет что показать и о чем рассказать. Афганистан — это такой перекресток судеб. Хочу, чтобы раз и навсегда остановились споры о целесообразности ввода войск. Все больше убеждаюсь, что это было правильное решение Советского Союза. Очень тяжелая война, показавшая полную боеспособность Советской армии. В первую чеченскую кампанию армия была уже не та.

Преподнести на блюдечке

— Андрей Кондрашов — это лицо одного из ведущих российских телеканалов. Ты известный телеведущий, и вдруг мы встречаемся в Панджшерском ущелье Афганистана. Тебе не хватает студийной работы?

— Изначально я репортер. Мне довелось быть военным корреспондентом, кроме того, пять лет я работал в кремлевском пуле, в Госдуме тоже работал. Собственно ведущим стал сравнительно недавно. Я абсолютно уверен, что журналист в любой ипостаси должен оставаться корреспондентом. В студии тоже можно заплесневеть. Перестаешь ценить репортажи, которые сам же презентуешь. Ты сидишь в студии, на тебя работает огромное количество корреспондентов. Ты их должен на блюдечке преподнести, убедить зрителя, что он должен это посмотреть. Надо любить репортаж. А как ты будешь его любить, если не имеешь о нем представления…

— О военном периоде журналистики можно подробнее?

— Этот период у меня охватывает несколько стран. Помню 93‑й год, нападение на 12‑ю заставу Московского погранотряда. Чуть раньше, в 92‑м году, случился осетино-ингушский конфликт, дальше Югославия, первая чеченская кампания, Афганистан… Был момент, когда я подходил к Афганистану со стороны Аравийского моря на американском авианосце «Теодор Рузвельт». С той палубы взлетали самолеты и бомбили Тора-Бору, американцы думали, что там бен Ладен. Благодаря этому я могу сейчас оценить работу американцев и русских. Между прочим, один из офицеров авианосца показал мне шкаф, который они никогда не показывали русским. Внутри 75 автоматов Калашникова. «Их мы берем, когда десантируемся в Ирак», — поделился тот офицер. В пустыне никаких М-16, только Калашников. Отдельный период работы — это вторая чеченская кампания. Как‑то подсчитал суммарную продолжительность командировок туда. Получилось 6 месяцев.

Дома у меня хранится бронежилет. Прочный, кевларовый, несколько тяжеловатый. На работе выдали. Надеваю его почти всегда, когда дело касается материалов с передовой. Это требование, которое нельзя нарушить. Оружие брал в руки только во время учебных стрельб на памирских заставах. Когда наши пограничники там стояли, без стрельб от них было не уехать. Это часть ритуала, как чая попить. В других случаях журналист не должен брать в руки оружие.

— У тебя семья есть? Как твои близкие относятся к такой работе?

— Семья есть, но в последнее время я летаю не так часто, хотя с коллегами снимаем сразу несколько документальных фильмов. Уже два года работаем над большой лентой, которая называется «Война за воду». Это борьба за главный ресурс, которая развернется на нашей планете. Конечно, родные устают ждать.

Вспоминаю работу в президентском пуле. Путин у нас не президент, а настоящий электровеник, который никогда не сидит на месте. Вот тогда меня дома не было вообще. Сейчас это уже цветочки. Моей дочке 11 лет. Занимается музыкой, готовится выступать за Москву на всеросийском конкурсе по фортепиано. Так что семье тоже стараюсь уделять время.

Фирменное выражение

— Часто слышно, что журналисты государственных СМИ лишены самостоятельности и сплошь продажны. У тебя есть мнение на этот счет?

— Это говорят люди, имеющие весьма искаженное представление о нашей работе. Действительно, главная идея работы на нашем канале выражается всего в трех словах — любовь к Родине. Например, мы никогда не будем называть боевиков повстанцами. Будь они хоть в Чечне, хоть в Сирии — это боевики и террористы. Все — точка! Если кто‑то будет иметь другую точку зрения, то есть прекрасные места для работы, к примеру телестанция «Дождь», радио «Эхо Москвы», «Новая газета» и так далее. У каждого журналиста есть выбор и возможность работать в соответствии со своей гражданской позицией. Никакой принудиловки.

У нас в стране либеральное отношение ко всему. Попробуй, устройся на ВВС, если ты не уважаешь королеву или когда‑то допускал выражения, порочащие честь и достоинство премьер-министра. Поднимут всю твою биографию, и ты никогда не будешь сотрудником ВВС. У нас чрезвычайно свободная страна.

Материал подготовлен при поддержке амурского отделения Союза ветеранов Афганистана и общественной организации «Боевое братство».