Журналистика считается циничной профессией. Наряду с врачами и полицейскими журналисты привыкают к тому, что смерть всегда рядом. И мне тоже приходилось слышать от интервьюеров: «Вам, журналюгам, только жареные факты подавай!»
Третий день из моей головы не идет страшное ДТП с поездом в Серышевском районе. Маленькая девочка, ровесница моего сына, из-за лихачества своего отца попала в реанимацию. Ее жизнь висит на волоске. Я снова набираю номер больницы и спрашиваю: «Как она?» Не для желтого словца в газету, а для своего беспокойного материнского сердца. Молю всех богов помочь маленькому человеку.
Больше трех лет работала редактором отдела новостей. Когда родился сын, я, новостник до мозга костей, перестала смотреть новости по телевизору. Так много сейчас на экране смерти и боли, что никто, даже закаленный криминальными хрониками журналист, не может смотреть на это спокойно.
Я хочу верить, что моя работа — это добро, свет, счастье. Я хочу писать про цветочки вместо криминальных новостей. Но только в нашей профессии так не бывает.
Журналисты знают, сколько смерти вокруг. Каждый день мы видим сводки: утонул, погиб в пожаре, ДТП, убили... Милая девушка (будущий журналист) сказала мне на днях: «Нельзя все так близко принимать к сердцу, ты же журналист!»
Да, я журналист. Но я еще и человек. И смерть — не моя работа. Я хочу верить, что моя работа — это добро, свет, счастье. Я хочу писать про цветочки вместо криминальных новостей. Но только в нашей профессии так не бывает. «Какая жизнь, такие новости», — часто говорит мой редактор Елена Павлова.
Те, кто называют журналистов циничными, ничего не знают о нас. Каждый день мы говорим о чужой боли и так часто примеряем ее на себя, так вживаемся в чужие проблемы, что теряем нервы, здоровье и спокойствие. Мы верим в высшую справедливость и людское милосердие. Мы готовы постучаться в закрытые двери ради чужих людей. Да, иногда мы можем показаться циничными. Но иначе нельзя — можно сойти с ума от бесконечного потока чужой боли. Мы должны быть объективными, готовя свои материалы, но оставаться равнодушными при этом мы не обязаны.
Это не оправдание, не желание что-то кому-то доказать. Просто смотрю на обеспокоенное лицо нашего спецкора Ирины Ворошиловой, которая опять заступается за чьи-то судьбы, слушаю взволнованную Варвару Сиянову, которая ищет правды для очередной искалеченной души, смотрю на своих коллег и думаю: если журналисты равнодушные, какие же тогда все остальные люди?