Знаете, чем опасна борьба с верой? Потерей здравого смысла. Мы живем в эпоху отрицаний и перекроя религиозных предпочтений. Сегодня модно кричать: «Бога нет!», а завтра возвести в культ фэншуй и начать поклоняться астропрогнозам. В такие моменты невольно начинаешь переживать за Деда Мороза. Особо продвинутых сейчас много, возьмут и заявят: «Его не бывает!». А все кто верует — религиозные мракобесы. И попробуй потом докажи обратное. Очень страшно доживать свой век среди поколения унылых материалистов.
Дед Мороз, вы ошиблись квартирой!
Своих детей спасаю как могу. В ужасном сне не хочу услышать: «Это вы с мамой подарки под елку складываете!» Внутренним чутьем понимаю, что рано или поздно такое случится, однако лучше поздно. Потому что ребенок, выросший на вере в Деда Мороза, остается ребенком навсегда. Даже став абсолютно взрослым, все равно обманывается, пусть немного, но все же допускает мизерную долю вероятности, а значит, верит в бородатого чудесного деда. А вместе с ним во все хорошее.
Года три назад довелось нам с коллегой Варварой Сияновой поздравлять ребятишек из многодетных семей. Редакция решила устроить для них небольшой выездной праздник. Загрузили подарками редакционный микроавтобус, попросили в театре кукол костюмы. Я Дед Мороз, Варя, естественно, Снегурочка. К этой затее, честно говоря, относился не очень серьезно.
Ребенок, выросший на вере в Деда Мороза, остается ребенком навсегда.
Ладно, малышня, но дети постарше точно раскусят, что под бородой и красной шапкой обычный земной мужик. Помнится, сам к началу перехода в школу уже четко классифицировал Дедов Морозов по цвету кафтана, форме бороды, весовой и ростовой категории. Ну не может один и тот же старик год от года быть разным — то худым, то полным, то в валенках, то в лакированных туфлях. Подозрения в голове гуляли самые жуткие, но гнал их вплоть до самого отрочества. При полной очевидности улик до последнего отказывался верить в страшную правду бытия. Для меня он оставался Дедом Морозом, даже обладая голосом, очками и гимнастической выправкой нашего школьного физрука.
Ребятишки из многодетных семей собственных предположений не строили, в расследования не пускались. Радовались как дети — пели, плясали, читали стихи, а получив подарок, громко благодарили. Уже к концу поездки в голове созрел план. Решил ехать прямиком домой, не переодеваясь. По пути заскочил в магазин, купил у ошарашенных продавщиц пару килограммов конфет.
Первая на пороге остолбенела жена:
— Вы ошиблись! Мы Деда Мороза не заказывали. Вам, наверное, в соседнюю квартиру, у них ребенок маленький…
— Погоди, внучка, щас разберемся, в какую нам квартиру…
Без лишних предисловий вваливаюсь в зал, хватаю за макушку наряженную елку и волоку ее вместе с подставкой прямо на середину комнаты. Тут же беру за руки остолбеневших домочадцев и начинаю хоровод. Спели «Елочку», построились. Супруга давно поняла, что к чему, и быстренько настроила домашнюю видеокамеру. Дети в ауте. Стоят с открытыми ртами, напряженно ждут.
Новый год — лучший повод для обмана собственных детей.
Закон Ома с выражением и чувством
После недолгих предисловий требую стихов и песен. Дочке тогда было три с половиной года. На полном серьезе читает детсадовское стихотворение. Жена гармонично вписывается в спектакль и исполняет песню. Единственная заминка — старший сын. Каково это — в пятнадцатилетнем возрасте быть вероломно вырванным из-за компьютера и оказаться в раннем детстве? Беспокойство вызывает слишком серьезное выражением его лица. Такое чувство, что сейчас начнется бунт и этот пацан со всем присущим юношеским максимализмом выскажет все что думает.
— Отговорила роща золотая
Березовым веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком…
Есенин звучит неожиданно и с доселе непривычным выражением. Правда, на втором куплете сын запинается и рассеянно перебирает губами. Переволновался, забыл и растерялся.
— Можно я лучше закон Ома расскажу? — выдает новую неожиданность отрок.
И тут он реально начинает шпарить школьный курс физики. Давлюсь от накатывающего смеха, но вида не подаю. Еще ни разу в жизни я не слышал от него столь самозабвенного исполнения домашнего задания. С чувством, с толком, с расстановкой. Как на сцене школьной художественной самодеятельности. Не за просто так — с надеждой на специальный приз.
Уже позже, вечером, когда дочку уложили спать, он честно признался — отца родного не узнал. И самое-то главное в тот момент было отнюдь не желание найти истину, а откровенная попытка не разочаровать сказочного персонажа. Что ж, это ему удалось. Тот урок пошел впрок. Сейчас он учится в колледже на электрофаке, готовится внедрять на практике закон Ома и другие новогодние познания. Не Новый год, а сплошь польза для подрастающего организма.
И тут он реально начинает шпарить школьный курс физики…
Спустя неделю после того домашнего выступления пришлось «дедморозить» на детском новогоднем корпоративе в родной редакции. Костюм был уже не красный, а синий, однако моя маленькая дочь отнюдь не разочаровалась столь заметной переменой. Уже дома в полной уверенности доказывала, что Дед Мороз был самый настоящий. Потому что в папиных ботинках: «Он и в прошлый раз в них к нам домой приходил». Судя по детской логике, обувь — главный признак постоянства и искренности.
Ботинки те давно износились, но выбросить их рука не поднимается. Хранятся в отдельной коробке среди прочих атрибутов новогоднего праздника. Ребенок давно понял, что Дед Мороз не один, на каждом утреннике он свой, всегда разный и, кажется, не совсем настоящий. Однако это уже не столь важно. Ведь настоящий все равно есть. Он вполне реальный и осязаемый и никогда не изменяет своим привычкам и обуви. Тот самый — домашний, что не подлежит сомнению и порицанию. Вера в него несокрушима.