Утренняя планерка в редакции. Очередная громкая новость — в маленьком амурском городке отец вступил в связь с двумя родными дочерьми. Девочки забеременели. Одна из них родила малыша. Возбуждено уголовное дело. Решено — надо писать, так как случай действительно вопиющий.
«Разглашать данные детей ни в коем случае нельзя, поэтому в командировку не едем», — решает главред Елена Павлова. Нужны комментарии психологов, следователя, по возможности картина преступления, но — без смакования и подробностей.
Не проходит и половины дня, как выясняется, что не все журналисты мучились вопросами этичности в этой теме. Коллеги из местной газеты выдают на свой сайт серию материалов о происшествии. С фотографией дома, в котором живет семья, и с комментарием директора школы, в которой учатся девочки. Для всех (видимо, кроме самих авторов текстов) становится очевидным, что жизнь детей, и без того сломанная, теперь в прицелах всех фотокамер и соседских глаз. Мне страшно представить, как эти дети будут жить и учиться дальше, ведь никакого труда опознать их теперь нет. А ведь расследование этого уголовного дела только началось…
Каждый день в моей работе встает вопрос об этичности при написании материалов. Заголовок «С крыши многоэтажки сбросилась женщина» этичен? А заголовок «С крыши многоэтажки сбросилась помощник следователя»? Где тонкая грань между информативностью и откровенной желтизной, как осознать эту грань и остаться на хрупкой середине между журналистикой и непрофессионализмом?
Осуждать кого‑то за кричащие заголовки я не берусь. Потому что сама знаю — они продаются. Благодаря такому заголовку на первой полосе потянется к газете рука читателя, и на такой заголовок кликнет пользователь интернета на сайте. Интерес подтверждает статистика и на нашем сайте — в топе популярных новостей всегда на первом месте криминал. Убийства, насилие, грабежи — таков выбор посетителей. И чем заманчивее будет заголовок такой новости, тем большую популярность она приобретет.
Но после таких историй, как с амурскими девочками, я невольно понимаю, почему нас, журналистов, не любят. Не разбираясь, из какого журналист издания, не читая его текстов. Почти у каждого респондента одно слово «журналист» вызывает негатив и отторжение. Мол, «разве вы можете в чем‑то разбираться и о чем‑то хорошо писать? Вам только грязное белье подавай». Впереди тебя уже бежит чья‑то репутация или чья‑то ошибка, а поэтому тебе доказать свою журналистскую состоятельность нелегко.
Один следователь спросил меня об очередной кровавой новости в нашем регионе — зачем вы об этом пишите? Проработав в журналистике девять лет, я порой и сама задаюсь этим вопросом. И, как ни крути, ответ один — это читают. И продадут эту новость именно те, кто найдет в ней побольше подробностей.
Недавно мы обсуждали громкое ДТП в Благовещенске. Одно из СМИ каждый день после аварии с погибшими выдавало подробности личной жизни жертв. Настолько личные, что каждый раз я невольно вспоминала про «грязное белье». Все эти новости, я думаю, окупятся с лихвой высокой посещаемостью. Но оправдывает ли цель те средства, которыми она достигается, — на этот вопрос в нашей работе каждый отвечает сам.