Вышли из нобелевской шинели

Редкая известная премия в какой бы то ни было сфере творческой деятельности сегодня избегает обвинений в политизированности, ангажированности и так далее: в любом языке предостаточно громких слов, чтобы сколько угодно бросаться ими в пустоту. Статус нобелевской премии предельно высок, её лауреаты в литературной номинации официально становятся живыми классиками, и поэтому ежегодно в адрес академии направляется поток критики, которая строится на любых удобных фундаментах. Очень часто победителей уличают в недостаточной известности в разных уголках планеты, а жюри — в том, что оно дальше своего европейского носа ничего не видит. Писатели Харуки Мураками, Джойс Кэрол Оутс и Филип Рот наверняка легко нашли бы общий язык с Леонардо ДиКаприо. Правда, он свой злополучно-долгожданный «Оскар» в начале года все-таки получил. 

Сразу после внезапного триумфа Боба Дилана, который оставил не у дел признанных поэтов, прозаиков и драматургов, русскоязычный сектор всемирной паутины наполнился комментариями известных и не очень людей о том, можно ли вообще относить его деятельность к литературе. Тех, кто говорит категорическое «нельзя», явно больше, они зачем-то подсовывают Шведской академии покойных Высоцкого и Окуджаву, саму премию называют то «цепной», то «карманной» и по привычке машут кулаком в сторону североамериканского комитета, полагая, что именно оттуда в Стокгольм летят депеши с рекомендациями. Более спокойные, но все же несогласные, справедливо вопрошают, что расширять рамки и ломать шаблоны — это, конечно, хорошо, но поистине великие писатели и без того слишком часто покидают этот мир, так и не дождавшись почетнейшей из наград. 

Боб Дилан — американский автор-исполнитель, художник, писатель и киноактёр. Культовая фигура в рок-музыке на протяжении пяти десятилетий. Многие его песни, такие как «Blowin' in the Wind» и «The Times They Are a-Changin'», стали гимнами движения за гражданские права и антивоенного движения в США. По данным опроса журнала Rolling Stone — является вторым (после The Beatles) по значимости исполнителем истории музыки.

«Какой вклад в мировую культуру сделал Дилан, кроме американской? Давайте спросим полтора миллиарда китайцев, какой вклад Дилан сделал в их культуру. Наверно, никакого», — так прокомментировал ситуацию знаменитый российский эксперт в области всего Юрий Лоза. Китайцев мы, конечно, ни о чем таком не спросим, равно как и о том, насколько сильно на их умах отразилось творчество Сэмюэла Беккета, Дорис Лессинг и Иосифа Бродского, а на наших, соответственно — книги нобелевского лауреата 2012 года по имени Мо Янь. Есть подозрение, что и сам эксперт, и подавляющее большинство его современников, не могут похвастаться доскональным знанием творчества нобелевских лауреатов: эту премию дают не завоевателям планет вроде Джоан Роулинг или Стефани Майер. Её присуждают за другое. 

Вот два примера. «За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы» — так звучит обоснование «нобелевки», которой удостоился в 1970 году Александр Солженицын. Интересно, говорили ли тогда о том, что премия становится «русской карманной». «За художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время» — это пятью годами ранее для Михаила Шолохова. Автор «Тихого Дона» вообще ломает весь конспирологический каркас вокруг Нобелевской премии: в отличие от остальных четверых российских лауреатов, он гонениям советской власти не подвергался, а очень даже сытно кормился из ее заботливых, но грубых рук. И даже, говорят, королю Швеции кланяться отказался, когда деньги получал. Получал, чего не скажешь о другом удостоившемся награды писателе — Борисе Пастернаке. 

В следующем году исполнится 30 лет с того момента, как в последний раз Нобелевскую премию по литературе получал наш соотечественник (правда, вынужденный из этого самого отечества сбежать). Срок приличный и, вероятно, в ближайшие годы он будет только расти. Есть, понимаете ли, такое ощущение. За эти три десятка лет лауреатами становились представители самых разных стран, а по нескольку раз — британцы (3), французы (3) и немцы (2). Боб Дилан стал вторым за этот период американцем, получившим престижную награду. При этом список номинантов оглашают не ранее, чем через 50 лет: то есть о том, кто конкурировал с американским музыкантом, расскажут только в 2066 году. Шведскую академию не хочется обвинять и уличать, ей хочется посочувствовать: попробуйте-ка подержать руку на литературном пульсе, когда он бьётся в таком количестве государств — и везде по-разному. 

Но если даже и не сочувствовать, то отдавать себе отчет в том, что Нобелевская премия — это, скажем так, не «Евровидение», все-таки необходимо. Ожесточенно критиковать решения жюри бессмысленно в обоих случаях, но в первом имеет смысл проявить уважение, почитать, в конце концов, о чем поет Боб Дилан в оригинале или дождаться русскоязычных изданий, которые, можно быть уверенными, скоро появятся на полках книжных магазинов. А свое мнение о победителе достоянию общественности предавать совсем не обязательно. Вот я, к примеру, молчу о том, что эти ангажированные подлецы год за годом оставляют без звания нобелевского лауреата моего любимого писателя, англичанина Джулиана Барнса.    

Возрастная категория материалов: 18+