Жизнь в безразличии

23 февраля началось с далеко не праздничного сюрприза. В 9.30 утра на доли секунды тень от чего‑то большого закрыла свет в окне моей квартиры на четвертом этаже. Померещилось, подумал я, но все же решил посмотреть, в чем суть мимолетного затмения. Мысленно прокручивал в голове два варианта: либо соседи уронили одеяло, либо человек выпал из окна. 

Во вторую версию верить не хотелось, ведь не так часто у нас люди падают с высоты. Однако опасения подтвердились. Под окнами лежала молодая женщина. Как потом выяснилось, соседка с седьмого этажа. Крик: «Господи боже мой!», прозвучавший в квартире справа, означал, что не один я стал очевидцем столь драматичного события. Как минимум нас уже было двое.

Около минуты я находился в ступоре. Заметив, что девушка подает признаки жизни, я бросился к мобильному телефону. Вот только проклятая трубка не хотела соединять меня со станцией скорой помощи. Ни 03, ни 003, ни 030 — все эти номера были недоступны. Даже единый телефон службы спасения 112 не смог с первого раза перенаправить мой звонок медикам. Пришлось вызвать полицию. В борьбе с телефонными номерами было потеряно две-три минуты драгоценного времени.

Проявила верх цинизма и дама преклонных лет, прогуливающаяся с собачкой. Заподозрив неладное, она просто перешла на другую сторону улицы, дабы не столкнуться с чужой бедой. 

Несмотря на праздничное утро, на улице было уже достаточно многолюдно: двое собачников и один прохожий. Для окраины Благовещенска это, можно сказать, уже толпа. Но никто не обратил внимания, что на газоне возле дома лежит человек в домашней одежде.

Мужчина лет сорока прошел в двух метрах от места падения и даже не повернул голову в сторону девушки. Как будто ее там и не было. Проявила верх цинизма и дама преклонных лет, прогуливающаяся с собачкой. Заподозрив неладное, она просто перешла на другую сторону улицы, дабы не столкнуться с чужой бедой. Они, наверное, наивно полагали, что ей поможет кто‑нибудь другой.

Как говорил классик Антон Чехов: «Равнодушие — это паралич души, преждевременная смерть». Вот и получается, что по нашим улицам ходят такие «живые мертвецы», которые спокойно могут пройти мимо лежащего на земле человека.

Позже мне все‑таки удалось дозвониться до скорой. Диспетчер сообщила, что, помимо полицейских, мой звонок был единственным. Это же мне потом подтвердил следователь, бравший с меня объяснения. А как же соседи, возглас которых я слышал!? Откуда такое равнодушие?

В теле девушки еще теплилась жизнь, когда я прибежал к ней с одеялом в руках. Накрыл ее и стал дожидаться приезда бригады медиков. Больше для нее я сделать ничего не мог. Скорая приехала в течение пяти минут, однако спасти девушку медикам не удалось.

«Почему люди стали игнорировать чужую беду и не откликаться на призывы помощи?» — задал я этот вопрос своему товарищу. Ответ получил невразумительный: «Просто жизнь стала другая». Какая — «другая»? И с каких пор она стала «другой»?

Уверен, что человек рождается со способностью откликаться на чужую боль. Думаю, что это чувство врожденное, данное нам вместе с инстинктами, с душой. Но если это чувство не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется. Кто‑то скажет, что кровь ежедневно и «смачно» демонстрируется на экранах, так что люди постепенно привыкли к трагедиям, чужому горю и перестают на них реагировать. Но давайте не будем лукавить. Если нам это было бы неинтересно, этого бы не показывали, об этом бы не писали.


 

Топ—10 самых популярных авторских колонок

1. Марина Москалюк: «Безнаказанно облить человека грязью — дело одной минуты». То, что страница погибшего человека — не место для обмена мнениями деградирующих личностей, никого не останавливает. А призывы быть чуточку добрее только раззадоривают и толкают на новые «подвиги». Например, на сооружение в фотошопе коллажа с лицами участниц аварии и с подписями типа «гори в аду»>>> 

2. Светлана Кислова: «Дихлофос от курильщика»Границы моей свободы табачный дым преодолевает с легкостью и никому ничего за это не случается. При этом знакомые курильщики вопят во все горло, что именно их свободу забивают ограничениями>>>  

3. Елена Павлова: «Трампа-Барбара». Вы помните, как именно смотрел на избранного президента России Владимира Путина во время инаугурации президент бывший Дмитрий Медведев? А в каких туфлях была Людмила Путина? И я не помню. Зато сегодня каждый россиянин с легкостью воспроизведет подобные детали  инаугурации 45-го президента США Дональда Трампа>>>

4. Мария Мурашко: «Лечить нельзя залечивать». Меня удивляет: когда прихожу к врачу с ребенком, диагноз всегда один — ОРВИ, однако препараты для лечения назначаются разные. Такое ощущение, что врач хочет опробовать на ребенке весь огромный спектр противовирусных препаратов>>> 

5. Наталья Фадеева: «Мат изгнали из русского языка». Новость о том, что мат в России попал под запрет — в литературе, кино, СМИ и на сцене — меня расстроила до такой степени, что захотелось завернуть что-нибудь эдакое, заковыристое и трехэтажное>>>

6. Оксана Холодова: «Как я стала преступницей». Нелепый случай на дороге обернулся нервотрепкой, слезами, судом и бессилием что-либо изменить. Меня обвинили в наезде на пешехода и исчезновении с места ДТП. Наказание за такое правонарушение суровое — лишение прав до полутора лет или административный арест до 15 суток>>>

7. Павел Козменчук:  «Праздники по шаблону». Безусловно, это традиции, которые, наверное, нужно чтить. Но почему‑то практически никто из сегодняшних организаторов не задумывается, что за десятилетия дети изменились — сегодня они слушают другие песни, у них другие кумиры>>>

8. Варвара Сиянова: «Русских не пускают в Айгунский музей». С одной стороны, китайцев учат любить нас и уважать. С другой — ненавидеть. Музей, посвященный истории Айгунского договора, стал камнем преткновения. В этот храм истории русскому человеку вход заказан>>>

9. Андрей Москалюк: «Зачем коверкать название фильма?». Соглашусь, что переводить фильмы — это труд, и не малый. Ведь название должно отражать сжатый смысл всей картины. Иногда без литературности действительно никуда. Но некоторые переводы просто не поддаются здравой логике>>>

10. Анна Кротова: «Сколько стоит совесть?». «Я умоляю вас, заберите заявление, мы вернем вам все ваши деньги!» — истошно кричит в трубку женщина. Женщина-мать, которая за деньги пытается скрыть моральное уродство своей дочери. 16-летняя пигалица из славного города Сковородино решила однажды заработать денег>>>

Возрастная категория материалов: 18+