Целыми днями перед их глазами бегут строчки и мелькают газетные полосы, а в головах теснятся правила русского языка в энциклопедических объемах. Корректоры Ирина Зиганшина и Раиса Коломеец — главные старожилы газеты. На их общем счету 62 года работы в «Амурской правде». Они видели, как одни профессии умирали и покидали газету вместе с людьми, другие рождались с появлением компьютеров и интернета. Глобальная сеть и новые технологии стали убийцей целого ряда специальностей: за считаные годы канули в Лету метранпажи, линотиписты, телетайписты, наборщики, курьеры, подчитчики, ревизионные корректоры, ответственные секретари, ретушеры, машинистки… Отразилась на газете и смена исторических эпох: после развала Советского Союза исчез литотдел, выполнявший в областном органе печати роль цензора. Как создавалась «Амурская правда» больше 30 лет назад и какой стала сегодня — в нашем материале.
Сегодня тексты АП проверяют три корректора: Ирина Зиганшина, Раиса Коломеец и Галина Васькова. Фото: Дмитрий Тупиков
Советские «ревы»знали каждую доярку
Молодая Ирина Зиганшина пришла в АП в далеком 1982 году. Начинающего специалиста определили в отдел рекламы инспектором по приему объявлений (еще одна ушедшая из штатного расписания должность), а позже перевели в корректоры-подчитчики. Она сверяла журналистские тексты с оригиналом, слушая коллегу, читавшую их вслух. «Пришла в «Амурскую правду» временно, а задержалась навсегда», — улыбается и ни о чем не сожалеет Ирина Михайловна, отдавшая работе в главной газете области 35 лет. Ее коллега Раиса Коломеец корректорству в «Амурской правде» посвятила 27 лет жизни.
Три десятилетия назад корректорский отдел АП работал в две смены и имел в штате вдвое больше людей. Газетные полосы вычитывали семь специалистов, в том числе два «рева» — ревизионные корректоры, обладавшие самым большим опытом в профессии. Они ловили ошибки в текстах на самом последнем этапе, перед уходом газеты в печать после нескольких кругов правки.
— Ревизионные корректоры знали все, даже как какую доярку зовут — ведь раньше про человека труда писали стабильно. Корректорская работа хоть и незаметна для читательского глаза, но очень важная и нужная. Недаром наши «ревы» Людмила Ресненко и Любовь Шишова за свою работу получили звания заслуженных работников культуры, — вспоминает Раиса Коломеец.
За ошибки лишали премий
Прежде чем уйти в печать, материалу приходилось пройти несколько «кругов ада» — многоступенчатых этапов редактирования и корректуры. После того как написанный от руки журналистский текст на печатной машинке набрала машинистка, материал отправлялся на несколько столов: корректорам, заведующему отделом, главному редактору, ответственному секретарю, дежурному редактору и цензорам в литотдел.
Перед печатью газету отливали в свинце: металлические буквы рождались в недрах линотипа.
Последние имели право изымать из текста целые куски, бросающие тень на советскую идеологию, или вообще снять материал с номера. Если же при печати закрадывалась серьезная ошибка, доходило даже до изъятия тиража «Амурки» из киосков. Однажды, например, в газете вместо слова «ленинская» случайно напечатали «пекинская». Коварная ошибка стоила корректору всей премии, причину вопиющего по тем временам недосмотра пришлось излагать в объяснительной. Впрочем, такую же процедуру просмотревшие опечатку корректоры проходили, пропустив в печать любую ошибку, не только идеологическую. Объясняться и оставаться без премий приходилось даже за одну неверную букву. Как‑то раз в слове «груши» Раиса Коломеец упустила ошибочную букву «ы» в окончании, но в итоге обошлось — «грушы» в газете никто, к счастью, не заметил, с облегчением смеется сегодня корректор.
Грязная работа, зато молоко за вредность
Пока в печати не наступила техническая революция, работа корректоров была в прямом смысле слова грязной. На вычитку к ним приходили только что сошедшие с печатного станка, еще пахнущие свежей типографской краской полосы. Плохо высохшие буквы нещадно пачкали руки и одежду, а потому многие корректоры носили специальные нарукавники, рассказывает Ирина Зиганшина. Но куда хуже приходилось метранпажам, трудившимся в типографии, их от краски не спасали ни нарукавники, ни фартуки. «Они все всегда ходили по локоть грязные, животы тоже были грязные», — качает головой Ирина Михайловна.
Метранпажи «ловили» на выходе строчки, отлитые в свинце на огромной линотипной машине. Свинцовые тексты лежали на тяжелых металлических подложках, сделанных по размеру страницы. Бывало, что строчки рассыпались и путались. Снова правильно разложить их, перед тем как делался оттиск на бумаге для корректоров, получалось не всегда — ведь буквы отливались в зеркальном отражении. Чтобы избежать ошибок, подчитчик и его читающий вслух напарник обязательно сверяли окончания последних слов в каждой строчке.
Труд метранпажа и линотипистки, из‑под быстрых пальцев которой выходили тут же отливавшиеся в недре агрегата буквы, из‑за постоянного контакта со свинцом был не самым полезным для здоровья. Потому этим сотрудникам давали молоко за вредность и отправляли на пенсию пораньше — уже в 50 лет. В 90‑х годах, с приходом в печатное дело интернета, строкоотливные машины вместе с обслуживавшими их линотипистами и метранпажами ушли в прошлое.
Журналисты были серьезнее
Процесс сдачи номера в печать в советские времена был делом столь ответственным (снять голову с плеч могли из‑за любой ошибки), что на кабинет дежурного редактора даже вешали табличку: «Внимание: читается полоса!» и всячески просили соблюдать тишину. На последнем этапе готовый номер вычитывали еще раз не только ревизионные корректоры, но и традиционная «свежая голова». В ее роли по очереди выступали журналисты АП. Кстати, обязанность работать «свежей головой» в газете продержалась до середины двухтысячных, но в новом веке журналиста, проверяющего перед отправкой в печать номер, стали называть уже просто «дежурный».
Чтобы не задерживать процесс обмена полосами, в здании «Амурской правды» в 80‑х годах проложили пневмопровод. Он соединил редакцию и типографию: теперь полосы от метранпажей к корректорам и обратно долетали под действием сжатого воздуха моментально. Эта технология «убила» в газете должность курьера. Без него в дни, когда пневмопочта ломалась и приходилось ждать извлечения застрявшей капсулы, корректоры сами по старинке носили вычитанные полосы в типографию в отдаленном крыле здания.
Ирина Зиганшина и Раиса Коломеец отмечают: раньше процесс печати был сложнее, да и времена другие, потому к делу на всех этапах подходили с максимальной ответственностью. Журналисты были, пожалуй, посерьезнее нынешних, считают старожилы. Возможно, в силу возраста — молодежи в те времена среди сотрудников редакции было немного. «Зато сейчас газета стала намного интереснее», — замечает Ирина Михайловна.
Телетайп умер, корректоры выжили
В 1990‑е в газете исчезла профессия телетайписта. Необходимость в ней отпала с появлением глобальной сети — все зарубежные новости, которые всегда печатались на третьей полосе (так по‑газетному называется страница), получали по интернету. Телетайп — телеграфный аппарат с клавиатурой, записывающий принимаемое сообщение буквами, простаивал и в связи с развалом Союза: больше не было нужды срочно принимать объемные сообщения о пленумах и съездах коммунистической партии.
На стыке эпох один из главных редакторов газеты прочил корректорской работе скорую смерть. Но даже прогресс не обесценил корректорский труд: он и по сей день остается одним из важнейших при создании газеты.
Тотальная компьютеризация редакции стартовала в АП с конца девяностых. Первым делом электронно-вычислительными машинами оснастили новостников, секретариат, рекламную службу и верстку. Операторами компьютерной верстки стали многие бывшие метранпажи, утратившие прежнюю профессию. А вот журналисты старой школы начали переходить на новый формат работы только в начале двухтысячных. Не всем легко было отказаться от старой привычки писать от руки, поэтому несколько лет в помощь старожилам работали наборщики текстов, в которых переквалифицировались линотиписты. Некоторые журналисты принципиально продолжали писать по старинке, но в конечном счете прогресс дошел и до них. Тогда отпала необходимость и в наборщиках. Работу корректоров компьютеризировали в последнюю очередь, уже во второй половине двухтысячных. Переходить на чтение текстов с монитора было непросто, но потом стали очевидными плюсы. «Конечно, сейчас нам удобнее — текст на экране компьютера можно увеличить до нужного размера, работать стало и чище, и проще. Те же словари, которые раньше было не купить, теперь есть под рукой в интернете», — довольна Ирина Зиганшина. «Хотя и тогда, в старое время, заниматься корректорством было интересно», — признается с ностальгией Раиса Коломеец.
Интересно, что на стыке эпох один из главных редакторов газеты (а их за время работы Раисы Ивановны и Ирины Михайловны сменилось семь) прочил корректорской работе скорую смерть. Мол, в текстовых редакторах, установленных на компьютере, и так все ошибки красным подчеркиваются. Но даже прогресс не обесценил корректорский труд: он и по сей день остается одним из важнейших при создании газеты.
Ретушеры делали людей четкими
До появления операторов компьютерной верстки макеты газетных полос от руки, вооружившись специальной линейкой, рисовал ответственный секретарь. Именно он решал, как будут располагаться в номере материалы и фотографии. Он же решал, куда ставить «досыл» — тексты, которые в последний момент нужно было добавить в номер. С появлением качественной печати отпала потребность в ретушерах, которым приходилось добавлять фотографиям четкости: обводить контуры фигур, дорисовывать тени, вооружившись порой не только краской, но и острой бритвой и иголкой.
Возрастная категория материалов: 18+