Стала игрушкой война

Читаю: такой-то фотограф придумала «велосипед» — проводит фотосессии, в которых реконструирует события одной из самых страшных и кровавых войн в истории нашей страны. Цинизм, помноженный на пустую голову, подается под жидким соусом памяти. Смотрю на постановку. Внук или правнук победителя забинтовал свою неумную голову, повязку «подкровил» кетчупом, румяное и сытое лицо подмазал морилкой… Надел на себя стилизованную форму, томный взгляд, малопонятный задний план. И фотография готова. И денежка заработана. Это все подается как элемент памяти и патриотизма.

Безумие захлестывает до того, что малых детей рядят в солдатскую форму, шьют для них крошечные гимнастерки и галифе, надевают детские каски на несмышленые головы. Щёлк — и фото готово. Взрослые его тут же размещают в социальные сети, довольно сглатывая слюну, считают лайки. Собачек наряжают в береты, которые сильно похожи на солдатские. Жуть жуткая.

На псевдопамяти набирает обороты неслабый бизнес. Уверен: чем дальше от войны, тем подобной глупости будет еще больше.

В сегодняшних учебниках истории на изучение темы Великой Отечественной войны выделено всего 36 страниц… Немецкий солдат Карл, ты дожил до этого дня! Мы уже почти не рассказываем про все твои зверства, про сожженные тобой деревни вместе с их стариками и детками, про миллионы казненных и невинно убитых. Мы для наших детей про весь ад, сотворенный тобой на нашей земле, рассказываем всего на 36 страничках школьного учебника. На более подробные рассказы у нас уже нет времени и желания.

Фашист, мы сегодня детям своим на уроках истории не рассказываем про нечеловеческие муки казненной тобой Зои Космодемьянской, ни слова не говорим про Александра Матросова, который в 19 лет грудью лег на твой изрыгающий смерть пулемет.

Слышишь, внук фрица, который сжег дом моей бабушки в калужском поселке Андреевском весной 1942-го и выгнал крестьянку Анну Анишину с пятью детьми на улицу! Сегодня мы уже не говорим своим детям и внукам о подвиге Николая Гастелло, который направил объятый пламенем самолет в механизированную колонну фашистов.

Ты дожил до этого дня, когда мы стали замалчивать подвиг непобежденного тобой народа! Правда, еще живы «полгорсточки» победителей той страшной войны. Но они уже настолько немощны и слабы, что у них нет сил сказать в лицо тем, кто бинтует голову ради кадра, что война — это очень страшно. Это очень больно! Это безмерно трагично!

Настоящие фронтовики и те, кто пережил все ужасы войны, очень скупо, с большой неохотой вспоминали о том адском времени.

Мой дед Григорий Анишин, фронтовой связист, пропал без вести в августе 1944 года. Бабушка чудом пережила всю фашистскую оккупацию, сохранив в живых всех пятерых дочек. Я, любопытный, часто приставал к ней с расспросами о войне.

— Да отстань, — тихо говорила она. Помню, как она замирала, когда Лев Лещенко пел «День Победы». Притихал и я. На строчках «Здравствуй, мама, возвратились мы не все…» ее губы начинали дрожать мелкой дрожью, она концами полушалка вытирала слезы. Плакала тихо, отвернувшись, потом шумно высморкавшись, шептала неизменных три слова: «Господи Сусе Христе…»

День Победы — это праздник со слезами на глазах! Эта песенная строчка Владимира Харитонова, прошедшего пехотинцем всю войну, точна, как пуля снайпера. Со слезами на глазах…

В этом празднике не должно быть места глупым, постановочным фото, ряженым в военную форму несмышленым детям. Это не костюмированный маскарад, а День Победы! Победы, которая далась моему народу очень тяжелой ценой.

Пока под 1 418 пропитанных слезами и кровью нашего народа дней войны мы отводим всего 36 страниц учебника истории, пока не вернем в школьные параграфы наших героев той страшной войны, мы обречены на беспамятство. Из которого обязательно вырастет абракадабра глупости. Хотя почему вырастет? Она уже буйно растет, цветя пышным пустоцветом непонимания.

Возрастная категория материалов: 18+