Разница в классе: рецензия на фильм Алексея Красовского «Праздник»

Комедия обошлась создателям всего в четыре миллиона рублей — притом что в ней сыграли достаточно известные в стране актеры, в том числе Алена Бабенко, Ян Цапник и Тимофей Трибунцев. Речь в ней идет о семье советского ученого-биолога, который выполняет важное задание «для партии и правительства». Благодаря этому Воскресенские живут несколько лучше рядовых ленинградцев, уже ощутивших на себе тяжесть голода, совмещенного с изнурительным трудом. На дворе 31 декабря, жена профессора Маргарита неумело ощипывает на кухне курицу — семейство только что лишилось кухарки, которая отвечала за стряпню, и праздничный стол приходится собирать самостоятельно. Глава семьи, Георгий, хаотично мечется по дому — такова уж его натура; где-то наверху из своей комнаты не выходит больная бабушка, то и дело напоминая о себе громким стуком, с помощью которого она сообщает остальным о собственных нуждах. Новые персонажи входят в дом, как на театральную сцену. Сначала Денис, сын Воскресенских, приводит обессилевшую от голода девушку Машу, затем дочь Лиза обескураживает заявлением о скором замужестве и презентует жениха Виталия. Столь кардинальные перемены должны бы стать основной головной болью для профессора и его жены, но они больше озабочены реакцией гостей на изобилие еды, не характерное для окружающей действительности. На этом строится основная комическая составляющая «Праздника» — и блокада здесь, если честно, совершенно ни при чем.

Политики (и не только) возмутились именно сочетанием жанра с эпохой и местом: чиновники взывали к прокуратуре, требуя проверить «Праздник», Красовского и всю съемочную группу на все, что у нас можно принять за экстремизм и оскорбление чего бы то ни было. Противники фильма (как бы это ни звучало) потрясали кулаками, напоминая об огромном количестве человеческих жертв, вызванных блокадным положением города-героя. Режиссера упрекали в том, что он пошел по пути Алексея Учителя и его «Матильды» — намеренно избрал резонансную тему, чтобы сделать продукту популярность на волне общественного негодования. Выяснилось, что россияне не очень четко представляют себе, насчет чего шутить можно, но зато точно знают, насчет чего нельзя. Не работали доводы о том, что Ленинград конца 1941 года — лишь декорация для вполне себе универсального сюжета, что никто не собирался потешаться над общей трагедией и переписывать историю (тем более что желающих, если верить телевизору, и без Красовского навалом). Узрив в одном предложении слова «блокада» и «комедия», чиновники (особенно петербургские) выходили из себя и делали заявления, в которых называли фильм «не просто дном» и даже «марианской впадиной безнравственности». Хотелось спросить их же мнение о «Полицейском с Рублевки», который в это время будоражил сознание масс: был ли осуществлен замер глубины безнравственности в этом российском проекте?

Так и получилось, что вполне себе среднюю комедию сделали сосредоточением злокозненности. Мол, не успели мы «Смерть Сталина» победить, как уже наши, вскормленные Советским Союзом режиссеры наносят подлый удар по национальной самооценке. «Праздник» по инерции ругают даже те, кто его посмотрел и убедился, что фильм далек от святотатства: хотя бы за то, что он делит блокадный социум на миллионы обреченных и единицы сытых, вымытых и хорошо одетых. Историческая память — штука переменчивая. Каких-нибудь 20 лет назад в России охотно вели дискуссии на тему спецпайков, которые получали представители особых слоев ленинградского общества во главе с товарищем Ждановым. Теперь любая попытка вернуться к этому вопросу расценивается как намерение плюнуть в народную душу: гордости за подвиг мешают досадные исключения. Как будто не было, например, тех, кто за бесценок скупал имущество горожан, кто грабил квартиры и чистил карманы погибших от голода людей и за счет этого питался не в пример лучше ближних. Да и сомневаться в том, что в умирающем, но не сдающемся Ленинграде были те, о ком государство проявляло особенную заботу, не приходится — советская власть подразумевала достаточно трепетное отношение номенклатуры к самой себе, невзирая на образ вождя, спящего на солдатской койке и владеющего лишь парой курительных трубок.

События, которые описаны в «Празднике», могли бы происходить где угодно, ведь речь идет о притворстве элиты, которой нельзя демонстрировать свое существование. Даже современные чиновники стеснительно сдают в печать декларации, из которых видно, что их супруги зарабатывают в десятки и сотни раз больше их самих. Маргарита Воскресенская в «Празднике» рассуждает о том, что государство заботится именно о тех, кто полезен, приходя к выводу, что поделиться со всеми, кто в этом нуждается, все равно не получится. Место действия фильма помогает усилить гротеск: все эти современные виллы, яхты и многомиллионные часы ничем не отличаются от неощипанной курицы и нескольких банок консервов. Классовой борьбе не из чего разгореться: одни давно и успешно нашли себе оправдания, другие с этим смирились. Зато буйно расцветает цинизм: можно сколько угодно подкладывать друг другу за столом квашеной капустки, но товарищество между гусем и свиньей ни за что не возникнет. В итоге Воскресенские оказываются вовсе не какими-то идеальными подонками, а обычными мещанами, способными на участие в конкретном случае, но не замечающими общей беды — гораздо проще сосредоточиться на пропаже точилки для карандашей. Случайным гостям привилегированного семейства остается только воспользоваться выпавшей возможностью сделать глоток из рога изобилия — по крайней мере, будет что вспомнить.    

На фоне затихающего скандала из поля зрения теряются все недостатки «Праздника» — от достаточно неуклюжего сценария с неловкими шутками до ужасающей игры Павла Табакова. Картину вытаскивают трое вышеупомянутых актеров, плюс Анфиса Черных неплохо справляется с ролью Лизы. Фильм дает возможность не только посмеяться, но и поморщиться. И вообще местами слишком сильно смахивает на не очень аккуратно сделанную дипломную работу. Это несколько обескураживает, ведь Красовский — не начинающий постановщик, и его «Коллектор» в 2016 году собирал призы, в том числе и за рубежом. Тем не менее за «Праздник» все так же обидно. Мы, конечно, постепенно привыкаем жить в эпоху Netflix и ему подобных, но картину все же снимали для больших экранов. Россияне, не склонные к рефлексии там, где ей нет места, наверняка переведут на счет съемочной группы несколько миллионов рублей, но говорить об окупаемости не приходится. Что ж, обществу не нужны поводы задуматься о том, что историю можно не только знать и почитать, но и примерять на настоящее и делать те или иные выводы. Новогодние запросы публики гораздо приземленнее: в одном зале начальник отдела полиции мочится в лифте, в другом бравые танкисты с кружкой баварского пива в руке гоняют басурман по их басурманской земле. Посмотрим, на что еще обрушится лавина народно-чиновничьего возмущения. В конце концов, бить зеркала — это тоже развлечение, пусть примета и плохая.

Возрастная категория материалов: 18+