«Читаем вместе» с Андреем Митрофановым: новинки июня о космосе, мистике и «Убийстве Командора»

Харуки Мураками

«Убийство Командора»: в лунном сиянии

«У всего на свете есть две стороны. Хорошая сторона и, скажем так, не очень плохая», — эти слова японский писатель Харуки Мураками написал в другой книге, но применить их можно ко всему его богатому творчеству. «Убийство Командора» — масштабное и глубокое произведение, двухтомник, в котором жизнь художника наполняется таинственными знаками, неожиданными и знакомствами и сильнейшими переживаниями.

Главный герой на пороге собственного сорокалетия оказывается печальным обладателем разнообразного набора разбитых корыт и решает удалиться от социальной суеты. План переждать неудачный период в горной тишине не совсем срабатывает: добровольному отшельнику достается непростой дом, вокруг которого нередки загадочные явления, да и скрыться от призраков прошлого в одиночестве не получается. Мураками с присущим ему мастерством переплетает совершенно посторонние друг другу сюжетные линии в широкое полотно увлекательной и многогранной истории.

Критики обнаружили в новом романе японца сильнейшее влияние творчества писателя Фрэнсиса Скотта Фитцжеральда. Но это не единственный американец, который приходит на ум при чтении «Убийства Командора». Мураками изучает кризисы личности, схожие с теми, что одолевали героев книг Стивена Кинга «Мешок с костями» и «Дьюма-Ки». Собственно, в них тоже не обошлось без подозрительных соседей, нестандартных артефактов и потусторонних сил. «Сорок лет для человека — некий водораздел. Перевалив за него, человек не может оставаться прежним», — рассуждает выдуманный художник, которого японский писатель по привычке наделил своими чертами. Вот только выходит, что и окружающий мир прежним оставаться не желает. Писатель, конечно, изо всех сил старается удержать утекающее сквозь пальцы время, наполняя роман хорошо знакомыми его читателю символами, от джазовых мелодий до вещих снов. Но пока в ночной тишине звенят подземные колокольчики, ничто на свете не останется неизменным. И это та самая, не очень плохая сторона.

Сергей Лукьяненко

«Порог»: подальше от Земли

Фантаста Сергея Лукьяненко прославили его «Дозоры», с вампирскими кознями, темными силами и непоколебимыми рыцарями Добра. Но самому автору в рамках одной планеты всегда было тесно — роман «Порог» продолжает традиции ранних книг «Звезды — холодные игрушки» и «Линия грез».

Повествование обладает всеми атрибутами космической оперы. Далекие звездные системы, до неприличия развитые цивилизации, гиперпространственные прыжки и герои, которых делает суровыми и целеустремлеными сама жизнь. Где-то в глубинах космоса скрываются непостижимые силы, которые заставляют разумных существ в разных уголках Вселенной разгонять динамо-машину научного прогресса, чтобы от нее же в итоге и погибнуть. Это продолжается многие десятки тысяч лет, но героям «Порога» придется предотвращать еще более неприятную угрозу. Похоже, кому-то надоело развлекаться точечно, и он решил уничтожить все и сразу. Чтобы спасти ничего не подозревающих землян, а также обитателей других планет с красивыми и романтичными названиями, Лукьяненко собирает ударный отряд из персонажей, у каждого из которых в этой битве своя важная роль.

Плодовитость писателя иногда граничит с графоманской: его предыдущий роман, «Кайноzой», вышел в свет в конце 2018 года. Исследование глубокого космоса, по словам самого автора, так его захватило, что «Порог» прошел путь от размышлений до готового текста меньше чем за 12 месяцев. Кстати, оперируя сюжетными нитями, Лукьяненко не отказал себе и в удовольствии порассуждать о месте книги в высокотехнологичном мире, о котором его современникам приходится только мечтать. Впрочем, герои романа убедительно доказывают, что есть вещи и понятия, которые человечество будет упорно тащить за собой сквозь эпохи и парсеки. Просто сегодня девушка, которой приглянулись туфли в витрине магазина, опаздывает на электричку, а завтра не успеет на космический крейсер. Прощаться с героями «Порога» не спешите — книга дает начало новому циклу, который получит название «Соглашение». Космической фантастики Лукьяненко не писал давно и явно собирается наверстать десятилетнюю паузу.

Стивен Фрай

«Герои»: почти как люди

Британский актер Стивен Фрай, конечно, личность знаменитая, но в последнее время он все больше уступает первенство британскому драматургу и писателю Стивену Фраю. «Герои» — вольный пересказ соответствующих древнегреческих преданий, который принято называть мифами.

Год назад свет увидел первый опыт британца на этой ниве: тогда он переосмыслил в том числе и не самые потрепанные потомками античные сюжеты, вытащив из забвения персонажей вроде царя Эрисихтона. Получилась книга «Миф», которая понравилась и читателям, и критикам, и самому автору. Отчего же было не продолжить занятие, которое приносит удовольствие всем без исключения? В «Героях» встречаются Ясон и Геракл, Персей и Орфей, Эдип и Беллерофонт. Однако автор не только помогает освежить в памяти с детства знакомые истории, но и взглянуть на них по-новому. Эта книга о тех, кто удостоился попасть в летописи вместе с богами, но при этом ухитряется оставаться человеком. Ну, а дальше имеет смысл вспомнить известный афоризм про то, что не чуждо.

Стивен Фрай — закоренелый атеист и опытный комик, оба этих качества он применяет, разбирая по полочкам древние сказания о сверхъестественном. Сохранившееся благодаря мифам представление исчезнувшей цивилизации о том, как устроен мир, изрядно веселит писателя. И действительно, персонажи его книги больше напоминают не небожителей, а героев комиксов, которых судьба по какой-то причине наградила суперспособностями, но при этом не прибывали ни капельки мозгов. Мускулистые ребята из рассказов Геродота иже с ним способны на акты отчаянной храбрости и на справедливые умозаключения, но порой творят такое, что не каждый следователь бы разобрался. Фрай намеренно сбивает прицел, фокусируя внимание читателя на, казалось бы, второстепенных и малозначительных участников того или иного античного шоу. «Герои» — отличный способ не оставить и следа от плохого настроения, который к тому же работает на расширение кругозора: практически по методу Илоны Давыдовой.

Анна Козлова

«Рюрик»: выбор путника

Забегая вперед, предупредим. Рюрик в новом романе лауреата «национального бестселлера» Анны Козловой — это вовсе не варяг и не родоначальник княжеской династии, а всего лишь попугай. Правда, для персонажей романа это очень важный, знаковый попугай, поэтому и на обложке его имя красуется.

Писательница, помимо всего прочего, является автором сценариев популярных телесериалов «Краткий курс счастливой жизни» и «Садовое кольцо» — в общем, предпочитает современные реалии любому прошлому. В современной российской литературе Анна Козлова представляет целый писательский род, а работу над многосерийными историями о том, что богатые тоже плачут, чередует с написанием книг, и «Рюрик» — уже шестой по счету переплёт. Под обложкой скрывается и трагедия, и мистика, и критический взгляд на современность — найти всё это не составит большого труда. Гораздо сложнее пробудить в себе сочувствие к героям, которые не то запутались, не то зажрались.

«Какое огромное мужество, какое титаническое душевное здоровье требуется, чтобы просто жить своей жизнью», — удивляется Анна Козлова, в очередной раз перерабатывая жизненный девиз одного телевизионного доктора в сюжетное топливо. Да, все лгут, и герои «Рюрика» — не исключение, в том числе и юная Марта, которая сбегает из частного пансионата в неизвестность. Эта неизвестность вскоре покажет ей и где зимуют раки, и где зарыта собака. Несмотря на то что повествование то и дело одним глазом заглядывает в детство героини, с изначально выбранного стремительного ритма оно не сбивается ни разу. Пропавшую среди бела дня Марту ищет вся страна, и читателю приятно быть посвященным в то, что является загадкой для миллионов людей. Пробираясь вместе с девушкой по разнообразным и удивительным локациям современной России, можно в конце концов рассмотреть самого себя в этих, казалось бы, совершенно посторонних людях и событиях. И оказавшись вместе с ними на распутье, не поверить надписям на камне, а наконец-то прислушаться к внутреннему голосу: вдруг не соврет.