В жизни такое бывает, что мы иногда приписываем те или иные предметы или события каким‑то личностям. Иногда это бывает сознательно — для придачи веса, а порой и стоимости артефакту. Но чаще всего без умысла, чтобы картина не была кисти «неизвестного художника». Такое происходит и с архитектурой. Например, в Благовещенске нам проще всё недвижимое наследие торгового дома «Чурин и Ко» приписывать самому Ивану Яковлевичу Чурину, даже не понимая, что все сохранившиеся здания, универмаги-дворцы были построены после его смерти.
В связи с тем, что Благовещенск накануне Великой Отечественной войны отправил все свои архивы в Томск, где они были утрачены на 60—80 %, а их остатки перекочевали во Владивосток, у нашего города образовалось очень много пробелов в истории. Что относится и к именам знаковых зданий: это и главный магазин ТД «Чурин и Ко» (ныне ЦЭВ), и железнодорожный вокзал, и торговые ряды «Мавритания», созданные в непривычном псевдоготическом стиле.
Чтобы не бросать эти здания безродными, многие историки и краеведы выдвигают гипотезы, а порой и утверждения, приписывая авторство каким‑то личностям. Так, в городе появилось имя Вячеслава Олтаржевского как архитектора «Мавритании». При этом, изучая его биографии, трудно понять, как он и Благовещенск могли встретиться, если здание было построено в 1907 году, а с 1905 по 1908 год Вячеслав Константинович обучался в Московском училище живописи и в Венской академии художеств. Самолеты в Благовещенск не летали, паровозы не ходили — сорваться на каникулах и умчаться в далекий Приамурский край, чтобы создать необычные для города торговые ряды, было невозможно.
Заметка была посвящена критике подрядчика «Мавритании»: он беспощадно упрощал декор и элементы, которые должны были сделать здание еще изящнее.
Именно «Мавритания», выходящая южным фасадом на набережную Амура, а северным на площадь Победы (Гостинодворская площадь), притягивала взгляды обывателей своей нетипичной архитектурой. Но, как сказал Аристотель: «Платон мне друг, но истина дороже», так и для нас — очень важно докопаться до истины и заштриховать еще одно белое пятно истории Благовещенска. И в вопросе «Мавритании» нам это удалось.
Все случилось очень обыденно. Последняя Московская экспедиция сообщества «Амурских отголосков» в поисках газеты «Утренняя заря» привела нас в Химки. Мы решили поработать и с другими благовещенскими газетами. Среди них оказалась подшивка газеты «Амурские отголоски» за 1908 год. Отфотографировав местную хронику и особо не вникая в содержание, мы отправились дальше. И уже спустя три недели, разбирая эти архивы, наткнулись на заметку «Городские дела» в номере 53 за 27 июня 1908 года.
Она была посвящена критике подрядчика «Мавритании»: он беспощадно упрощал декор и элементы, которые должны были сделать здание еще изящнее, а также критике малодушия архитектора, который не особо соблюдал авторский надзор. Вот благодаря этой критике мы и возвращаем истинное имя архитектора — Михаил Лащенко.
В открытых источниках мы смогли собрать биографическую справку. В феврале 1903 года в столицу Амурской области прибыл гражданский инженер Михаил Ильич Лащенко (1875 —?). Он получил назначение на должность младшего инженера Управления строительной и дорожной частями при военном губернаторе Амурской области. Однако ввиду отсутствия в Благовещенске специалистов, по совместительству с основной должностью ему было разрешено выполнять также обязанности городского архитектора (до 1915 года). В 1908‑м Лащенко вместе с недавно прибывшим в город гражданским инженером Р. И. Блюмом основал строительное бюро «М. И. Лащенко и Р. И. Блюм».
В Благовещенске Михаил Ильич принимал участие в строительстве нескольких крупных объектов, таких как здание хирургического отделения городской больницы (1905 год), городская электростанция (1908), дом военного губернатора Амурской области (1909—1912), городская тюрьма (1909—1913). В 1916 году он назначен архитектором Приморской области, служил в Хабаровске и Владивостоке.
Также на основании газетной заметки мы склонны перенести дату постройки «Мавритании» с 1907 на 1908 год, поскольку бетонирование полов закончилось в самом конце ноября 1907 года — в Благовещенске уже стояли 20‑градусные морозы. Предположить, что все строительные и отделочные работы были закончены за декабрь, маловероятно. Притом что автор статьи обвиняет архитектора в затягивании сроков, а сама статья с критикой нового здания, которое еще не обрело народного названия «Мавритания», вышла в конце июня 1908 года.
В общем, время вносить изменения в экскурсии и тексты статей на сайтах. Виват, Лащенко!
Михаил Лащенко до 1915 года выполнял обязанности городского архитектора, поэтому принимал участие в строительстве крупных объектов Благовещенска: здания хирургического отделения городской больницы, городской электростанции, дома военного губернатора и городской тюрьмы.
Примечательно то, что шатровые крыши «Мавритании» должны были быть украшены ажурной кованой решеткой, по краям которой были бы шпили. Именно эти металлические кружева должны были придать воздушность и легкость зданию. В качества примера мы можем посмотреть на решетки крыш железнодорожного вокзала и ТД «Кунст и Альберс» (ныне музей). Кстати, по какой‑то причине одна из версий приписывает авторство железнодорожного вокзала тоже Олтаржевскому. Выяснив, что архитектором «Мавритании» был Лащенко, то возникает ненавязчивый вопрос: вспоминая аналогичные крыши и решетки, не был ли Михаил Лащенко автором и вокзала?
Сегодня мы не только возвращаем имя архитектора «Мавритании» и пополняем список проектов Михаила Лащенко, но и можем заново взглянуть на привычную Мавританию, какой она должна была быть по проекту, а не какой стала по жадности подрядчика. Возможно, она бы не казалась такой уж и готической, и тяжелой.
***
«Амурская правда» запускает машину времени и возвращает популярное приложение
Возрастная категория материалов: 18+