Её история материнства заставила жителей Приамурья плакать: Ларисе Саяпиной исполняется 85 лет

«Мечтаю, чтобы в Благовещенске появился памятник Маме»

От чего терзается Лариса Васильевна и другие мамы больных детей

— Аннушка, мне, может, переодеться? Ты же напишешь про моё предложение ко всем жителям Благовещенска? Фотографировать станешь? Мне надо понаряднее тогда быть, — Лариса Васильевна встретила, усадила за столик — и тут же поковыляла переодеваться.

Сменила повседневный вязаный свитерок, не дающий окоченеть в эти майские дни, на нарядную блузу, открывающую худые ключицы. И сразу видно, какая хрупкая передо мной женщина: полностью седая, с большими печальными глазами и маленькими сухими ладонями.

Ведём беседу в зале, где жила Алёнка. На столе два немых, но всё же таких выразительных портрета: улыбающейся во всё лицо дочери с цветочным венком на голове и серьёзного, солидного супруга, чей добрый нрав выдают глаза, как у детского сказочника. Сбоку напольные часы приглушённо зовут хоть кого‑нибудь на обед, а позади, будто декор, выключенный телевизор.

— Ты знаешь, Аннушка, я иногда смотрю его. Показывают в эфире родителей, которые умоляют спасти своего ребёнка-инвалида, просят помочь с деньгами… — Лариса Васильевна плачет, тяжело подбирает слова, голос временами затихает так, что приходится угадывать. — Это ужасно… Это ужасно. Они и потратятся, и в некоторых случаях ведь ничего не будет хорошего… Ничего. Но я понимаю родителей. Для них это утешение, что они борются с диагнозом, не сидят сложа руки. Я по себе сужу. Я так же делала. Это тяжело. А потом ещё начинаешь анализировать, а правильно ли всё было?

«Я отдала ей всю себя»

Фото из личного архива

Алёна была поздним ребёнком в счастливой семье Саяпиных — сотрудницы швейной фабрики Ларисы и фотокорреспондента «Амурской правды» Юрия. Лариса Васильевна родила дочь в 30 лет, спустя пять лет брака и три трагические беременности. Девочка появилась на свет с тяжёлым набором диагнозов, главный из которых — детский церебральный паралич. Родители своего долгожданного ребёнка в прямом и переносном смысле на руках носили: по реабилитационным центрам, концертам звёзд российской эстрады, выставкам. Больная девочка жила в любви и заботе. В 2016 году умер папа Алёны, который души в ней не чаял. А через некоторое время Лариса Васильевна узнала, что, помимо врожденных болезней, появилась ещё одна напасть — рак. Врачи сказали, что ослабленный организм не переживёт ни операцию, ни химиотерапию. И дали Алёне пять лет на жизнь. Правда, сама она о таких прогнозах не подозревала.

— Алёна в моменты адской боли или высокой температуры, когда было непереносимо плохо, просила: мама, вызови скорую?.. Я за эти 5 лет столько раз скорую вызывала. Врачи сменялись, как портреты в галерее, сменялись — и ничего не могли сделать. Я ведь скрывала от дочери, что у неё рак. Вызову скорую, а сама бегом бегу в прихожую, встречаю врачей в дверях, шепчу им: помогите, у неё рак, но она не знает!.. Я сейчас вспоминаю это и казнюсь: и скорая ей бы ничем не помогла, и в больнице, где тогда ковид гулял и куда мы хотели лечь, не помогли бы. А так — боли её только продлились, и всё…

Алёна с рождения не могла ни ходить, ни говорить. Родители старались, чтобы она не чувствовала своих недугов. После смерти мужа Лариса Васильевна одна стала ухаживать за дочерью: кормила, мыла взрослого человека, переодевала, выносила утки — будучи сама в пожилом возрасте, с больными ногами.

— Я была измотана, не спала сутками. Я вспоминаю, что иногда ей говорила: доченька, я тоже спать хочу. А она хотела, чтобы я рядом всё время была, наблюдала за ней. Она шептала: «Мама, мне страшно». Я отвечала, что мне тоже страшно. Не могла ей ничего объяснить, почему так больно. Я была заторможена, была отрешена… — Лариса Васильевна ведёт свой рассказ и говорит, как будто не со мной, как будто снова в комнате с больной дочерью. Она вечно терзаема воспоминаниями и сомнениями. — Я отвечала, что мне тоже страшно, когда нужно было, теряя силы, кровь из носа, но сидеть с открытыми глазами, пока она дышала! Сидеть, обнимать, целовать — ещё и ещё раз! Я это всё и так делала — постоянно! Я ей всё, что можно, отдала. Всю себя. Но иногда возникает чувство, что надо было ещё лучше, ещё сильнее, ещё крепче!

Памятник Маме, которая просто борется за ребёнка

Фото: Владимир Воропаев

Лариса Васильевна несколько месяцев назад обмолвилась, что все мамы заслужили иметь памятник. Мы решили, что эти идеи должны быть озвучены громче в день рождения их автора.

— Имея такого ребёнка, как Алёнушка, я много общалась с амурским обществом инвалидов «Преодоление», которое сейчас возглавляет Марина Гайдай. Я долгие годы наблюдала, как мамы заботились о своих больных детях, как они за них переживали и преодолевали вместе с ними трудности, как они себя не щадили ни секунды и уходили из жизни зачастую раньше, чем обыкновенные мамы, которые имеют здоровеньких детишек. И у меня крутились мысли: вот есть же памятник Зиночке-мороженщице, есть памятник Фёдору Мухину. А почему нет памятника главному человеку в жизни — Маме, которая просто борется за своего ребёнка. Не кричит, не митингует, просто отдаёт свою жизнь ради жизни сына или дочери… и молча несёт свой крест, собрав все силёночки, и без звука умирает. У меня есть такие примеры…

Дети-инвалиды не всегда могут выбраться к могилке мамы за город или даже в деревню. Был бы в Благовещенске памятник, размышляет Лариса Васильевна, можно было бы прийти, принести цветы, поплакать о своей маме, вспомнить тепло её рук, свет её глаз, её седые волосы, её ласковый голос — и хотя бы немного успокоиться.

— Или вот парни, которые сейчас воюют в зоне СВО, приходят без ног, а мамы уже нет. И поехать на могилку возможности нет… Думаю, такое случается. Я хотела бы предложить амурчанам порассуждать, нужен ли такой памятник в Благовещенске? Каким он может быть, если нужен? Пусть люди откликнутся и поучаствуют? Как решит народ? Я вижу на постаменте маму средних лет, которая держит в руках ребёнка, — делится своей идеей амурчанка. — Тут нужно, чтобы профессионалы подумали. Я пиариться не буду, даже не настаиваю, чтобы где‑то моё имя звучало. Единственное, в моих мечтах этот памятник стоит в сквере напротив нашего дома на пересечении улиц Ленина и Пионерской, где мы с Алёнкой и Юрой любили вместе гулять. Там у нас прошла большая часть жизни.

Свою маму, Марию Семёновну Сорокину, Лариса Васильевна похоронила в 1979 году на 8‑м километре Новотроицкого шоссе: «Мне туда в своём состоянии сложно организоваться, а просить кого‑то не получится — только избранные знают, где она похоронена. Если вдруг и правда появится памятник Маме, я постараюсь ходить к нему. А если сама не дойду, то просить положить цветы туда будет намного проще».

Подписывайтесь на наш телеграм-канал  Все самые важные новости короткой строкой

Лариса Васильевна заново учится мечтать

— А вам что подарить, Лариса Васильевна, у вас же день рождения? — спрашиваю я.

— Не хочу никакого праздника. Алёны нет, и мне ничего не надо! — признается она. — Это будет не радость. Это будет первый день рождения без неё. Мои 84 года мы справляли на даче. Она подарила мне цветы и тортик — она, вернее, помогала выбирать. Дочь каждый год 12 мая просыпалась утром и первым делом обнимала, с днём рождения пыталась сказать — я её понимала!

Во времена работы на швейной фабрике Лариса Васильевна свой день рождения отмечала с размахом: собирала коллег, накрывала большой стол. Когда был жив супруг Юрий Ефимович, все праздники проходили тоже шумно и тепло — в дружеской компании. А сегодня Лариса Васильевна закрылась ото всех. Говорит, так комфортнее.

— В квартире чувствую себя как в камере-одиночке. Мне страшно. Но праздника я не хочу. Не то чтобы не хочу видеть людей. Я просто не хочу своё состояние принудительно превращать… я веселиться не могу. Я думаю, как люди со мной будут праздновать? Лучше буду о других заботиться, чем о себе. Знаешь, Аннушка, я думала, что мне уже не о чем мечтать. Оказывается, мечта есть! Лучшим подарком для меня станет то, что люди отзовутся и памятник Маме получит народный статус! Памятник всем женщинам, которые закрывают детей своими крылышками, даже уходя из жизни. Памятник, который объединит детей всех возрастов, тоскующих по своим мамам.

Лариса Васильевна, весь коллектив «Амурской правды» поздравляет вас с днём рождения и желает, чтобы ваша мечта осуществилась! Обещаем, мы приложим для этого все усилия! Спасибо за то, что подарили свою идею нашему городу! Памятник Маме должен жить.

***

«Я так и не услышала от дочери слово «мама»: 84-летняя амурчанка о трудном пути к материнству

Возрастная категория материалов: 18+