В распоряжении фермера вся бывшая деревня.В распоряжении фермера вся бывшая деревня.

Одни на 9 километров

Большой, но слегка покосившийся дом, пара сарайчиков и тракторов «Беларусь» за оградой, чуть поодаль стадо буренок в открытом загоне — вот и все владения последнего местного крестьянина. Подобной картинки не увидишь на расстоянии ближайших 9 километров от Урожайного.

Когда-то село входило в состав совхоза «Восточный», в 80-е годы в нем жило 400 человек. Школа, детский сад, баня, магазин, клуб, почта и медпункт — в Урожайном было все необходимое для полноценной жизни людей. То, что процветающая деревня уже через каких-то 20 лет почти полностью вымрет, никто и предположить не мог.

С благодатной земли народ потянулся в начале 90-х, когда совхоз развалился, а в селе закрыли сначала школу, потом клуб, затем и все остальное. К 2000-му в Урожайном осталось чуть больше 50 человек, в основном пенсионеры. В дальнейшем и их не стало — кто в соседние села перебрался, кто ушел на тот свет.

— Все ж закрылось, бабки испугались, — вспоминает Владимир Оробий. — Вот и поразъехались по детям, да в Дальневосточное. А я никуда не поехал. Мне и тут хорошо.

Человек городской жизнь Владимира и его семьи в полностью разрушенной деревне назвать хорошей мог бы с трудом: на многие километры ни души. Сходить некуда. Даже воды нет — хозяину приходится возить на тракторе бочку из Варваровки, чтобы еду сварить, помыться и скотину напоить.

В магазин за хлебом не выйдешь, нередко самим приходится печь. Раз в несколько дней — рейс на стареньком уазике за продуктами в Дальневосточное или в Екатеринославку. А уж если «скорая» понадобится, то не вызовешь: связи в заброшенной деревне нет, мобильный не «ловит».

Приходится на том же уазике до ближайшей больницы и почты самим добираться. Однако у фермера своя правда.

— Это — родина моя, — говорит Владимир. — Здесь родился, детей вырастил и сына старшего похоронил. Куда я поеду? К тому же из деревни в деревню прыгать смысла нет. Везде одно и то же. Братья мои: один в Шимановском районе, другой в Талакане, а третий в Дальневосточном. Так везде жизнь не мед. Вот в город бы перебраться — другое дело. Только что там делать? Крестьянин-то никому не нужен.

Дети грезят о городе

Наталья Оробий с мужем не спорит. Она из того же теста: вся жизнь — сплошное сельское хозяйство. Когда познакомились, молоденькая Наташа была телятницей. Коровы — до сих пор для нее и работа, и досуг.

— Я сама и за доярку, и за ветеринара, — улыбается Наталья. — Кормлю, чищу, лечу — все сама. Сегодня с утра роды у буренки принимала. У нас за последнее время 10 телят народилось.

А вот детям фермера такая уединенная жизнь не по нраву. Поболтать, поспорить или сразиться в компьютерную игру два брата и сестра могут только друг с другом: ни друзей рядом, ни подружек.

Младшая Таня сейчас в чуть более выгодном положении: она еще школьница, учится в 9-м классе. Единственную ученицу из Урожайного в Дальневосточное каждое утро привозит школьный автобус, а когда занятия заканчиваются, увозит обратно. После уроков она помогает по хозяйству матери, а на летних каникулах главная танина обязанность — пасти стадо.

Любимая компания юной пастушки — старший брат Андрей. Ему 22, отслужил армию и вернулся к родителям. Сейчас мечтает, чтобы семья все-таки перебралась в город или хотя бы в какой-нибудь райцентр.

— Не решатся — выучусь на водителя и сам уеду, — грозится парень.

Средний Ваня — главный помощник отца в поле. Владимир гордится сыном: от работы не бежит, с любой техникой на «ты». Вот только и этого помощника Оробий скоро на время лишатся: Ивану 18, и ему пора в армию.

Через пару лет из дома хочет уехать и Таня. Ее мечта — стать врачом. Каким только, пока не решила. Сама бы людей лечила, а отец говорит, что если быть доктором, то лучше уж ветеринаром.

Курс на расширение

Пока молодежь строит свои планы, Владимир строит свои. Скоро посевная, предстоит обработать 700 гектаров земли. Так хочется побольше вспахать да засеять, а техники не хватает.

— Кредит хотел взять, да не дают, кучу поручителей требуют, — жалуется Оробий. — А мне бы пять миллионов на технику. Надо ведь расширяться, чего топтаться на одном месте.

На новый отечественный комбайн, о котором мечтает фермер, в одном банке уже почти удалось получить деньги. Собрали все документы, глава сельсовета с. дальневосточного помог, и в город ездил походатайствовать.

И пообещали уже вроде, но в последний момент вдруг все застопорилось, и теперь, похоже, расширение придется снова отложить.

Но Владимир не унывает. Справил новый сарай для коров — маленькая радость. Сам, правда, ключицу на днях сломал, но настоящему крестьянину перелом не помеха. Бойко управляется по хозяйству одной рукой, и также ездит за водой, чтобы напоить, приготовить постирать, и зовет корреспондентов в гости в мае, когда деревья зацветут.

— Это сейчас у нас тут мрачно и грязно, а как потеплеет, такая красота будет — уезжать не захочется, — уверяет Оробий. — У нас тут черемухи одной столько, сколько вы в глаза не видели. А еще яблони, груши, вишни. Люди поуезжали, дома разрушили, а деревья-то остались. Как все разом зацветает — деревня в один огромный сад превращается. А в городе где такое найдешь?

Тем временем сельские власти не оставляют надежды сорвать упрямого фермера с насиженного места, предлагают варианты: то один дом, то другой, то разговоры о земле заводят. Нередко семейство навещает глава администрации Дальневосточного Николай Болгарев, и вместо «до свидания» каждый раз говорит: «Ну вы все-таки подумайте о переезде».

С Путиным не пообщался

Владимир Оробий дважды дозванивался на прямую линию с Владимиром Путиным, правда пообщаться с президентом в прямом эфире ему так и не удалось — вопросы от жителя амурской глубинки принимали операторы телефонной линии. Оба раза фермер просил решить вопрос с водой в его селе. Администрация президента направляла жалобы фермера властям Ромненского района, однако пока деревня жила, люди в ней так и продолжали пользоваться привозной водой.

Возрастная категория материалов: 18+