Археологический сезон наступает с приходом тепла и продолжается до наступления холодов.Археологический сезон наступает с приходом тепла и продолжается до наступления холодов.

— Николай Николаевич, когда начнется археологический сезон?

— Самая активная его часть начинается с 1 июля. К этому времени школьники заканчивают сдавать экзамены, студенты завершают сессию и выезжают в поля. Это самый интересный, плодотворный период. Именно эти раскопки у большинства людей и ассоциируются с археологией. Хотя мы считаем, что стационарные исследования можно называть как раз концом археологии: после них часть памятника или он весь утрачиваются, но материалы, зафиксированные археологами, попадают в научный оборот.

— Где будут проходить стационарные исследования памятников в этом году, какие планы по работе у вашего центра?

— Не все еще до конца понятно, скажу лишь о том, что уже известно. Так, с 15 апреля мы начали работать по сопутствующим объектам нефтепровода ВСТО-2. Мы выставили охранные знаки по периметру памятников, расположенных в непосредственной близости от нефтепровода. Сейчас проводится мониторинг основной трассы: в местах наиболее вероятного расположения памятников делают дополнительные зачистки, чтобы строители не разрушили их. Также мы заключили договор на проведение охранных раскопок при строительстве подъездной дороги к Свободному в районе села Черниговка. Подписан протокол намерений по отработке территории строительства ЛЭП к ВСТО-1 и трассы прокладки волоконно-оптической линии связи к югу от Шимановска. Были намерения провести работы по изысканиям на месте прокладки будущего газопровода, был подписан соответствующий протокол, однако в итоге, как стало известно, заниматься этим проектом будет сторонняя организация из центра России.

— Это то, что касается мониторинга в местах строительства промышленных объектов. Будут ли проводиться другие археологические изыскания?

— В наших планах — провести мониторинг памятников археологии в двух южных районах области, а также в окрестностях села Черняева Магдагачинского района, где будет построен музейный комплекс. Здесь мы обнаружили любопытные памятники, которые датируются палеолитом, неолитом, поздним средневековьем. Также в этом году будет закончен очередной этап изучения городища Шапка в Михайловском районе. Там в основном будут работать сельские дети. Мы выделяем деньги на организацию этих раскопок и функционирование нескольких смен, по 10—15 дней каждая, для юных археологов со всей области.

— В Амурской области много детских организаций, специализирующихся на археологии?

— Да, они есть в сельских школах. Знаю, такие кружки существуют в Белогорском, Завитинском, Константиновском, Михайловском, Тамбовском районах. Раньше детским археологическим туризмом занималась областная станция детского и юношеского туризма и экскурсий, однако в итоге она была ликвидирована в результате реформ нашего образования. И сейчас дети, даже те, которые раньше интересовались этим вопросом, не могут организованно выехать. Так о каком культурном отношении к археологии после этого может идти речь?

— Ваш центр издает книги, иллюстрированные журналы, фильмы по археологии и этнографии Амурской области. Насколько это необходимо?

— Безусловно, нужно, чтобы люди знали об этом. На прошлой неделе мы презентовали фильм «Окто» — о жизни и культуре эвенков. Этнографией тоже нужно заниматься, потому что культура эвенков умирает, умирает и сам народ, когда люди не знают языка, обычаев, песен, танцев, сказок и поговорок. Однако приклеивать археологию к этому вопросу очень тяжело. Мы можем снять фильмы по тем памятникам, которые мы изучаем или по которым проводим охранные раскопки. У нас много памятников, но некоторые стыдно показывать, когда поверхность их распахана и ее продолжают пахать из года в год. Встает вопрос: насколько можно вообще говорить об этих объектах как о памятниках?

— То есть говорить об уважительном отношении к археологическим памятникам, о культуре обращения с ними нельзя?

— Мы не можем говорить о какой-то культуре населения по отношению к памятникам археологии. Более того, порой мы боимся даже обозначить памятник, потому что туда придут «черные» археологи и начнут копать. Примеров тому масса. Например, курган в селе Черняеве, который копают столько, сколько население там существует. Все знают, что этого делать не нужно, но тем не менее. В Большой Сазанке в северо-западной части села есть дубовая релка, где расположены городище, могильник, селище — памятники разного периода. Там тоже копают, причем кости вываливаются, вываливаются черепа, но это никого не останавливает.

— Как относятся к памятникам археологии строители, в частности строители нефтепровода? У вас ведь уже был опыт взаимодействия с ними на севере области.

— Надо сказать, что нынешнее строительство нефтепровода — один из первых проектов, когда при сооружении крупных объектов мы видим бережное отношение к памятникам археологии. Надо сказать, что здесь мы видим полное взаимопонимание, чего нельзя сказать о местных компаниях. Золотодобытчики и строители местных линий электропередачи минуют нас. К примеру, за семь лет, которые я работаю в центре, с золотодобывающим предприятием довелось взаимодействовать лишь однажды — в Архаринском районе.

— Почему такое отношение?

— Дело в том, что если посмотреть федеральный закон о сохранении историко-культурного наследия, то первая и последняя его редакции разительно отличаются. После него был принят новый градостроительный кодекс, который напрочь отметает необходимость археологических обследований на местах строительства. Хотя если брать по себестоимости, то, если стройка большая, затраты на такие обследования могут быть сотой частью процента стоимости сметы.

— Ваш центр предпринимает усилия для сохранения историко-культурного наследия, популяризации родной истории. Но при этом все мы видим примеры порчи памятников. Что нужно сделать, чтобы люди начали уважать историю и культуру родного края?

— На мой взгляд, здесь несколько путей решения этого вопроса. Первый — создавать во всех селах, в каждой школе археолого-этнографические музеи, чтобы дети знали, что собой представляет отщеп или орудие. Во-вторых, нужно подключать к этой работе глав администраций, чтобы они если и не охраняли такие памятники, то, по крайней мере, знали, что на их территории такие объекты есть и где они расположены. В-третьих, нужно, чтобы эти археологические памятники не просто стояли закрытыми, законсервированными — необходимо включать их в оборот, в туристические маршруты. К тому же у нас в области ведь нет даже общедоступного археологического музея, хотя количество находок ежегодно исчисляется тысячами, из которых 300 — 500 — интереснейшие и уникальные находки, которые можно выставлять. Однако все это требует серьезных капитальных вложений.

Находки

Наконечники стрел

Эти неолитические наконечники стрел были найдены в 2009 году во время исследования горы Шапка — интереснейшего археологического объекта западного Приамурья. На объекте удалось выявить неолитический слой, относящийся, судя по всему, к осиноозерской культуре западного Приамурья. Состав находок свидетельствует о том, что в древности на данной территории происходило активное потребление мясных продуктов. В ходе работ 2009 года был заложен раскоп площадью 196 кв. м. Общее количество артефактов составило 2043, из которых 132 — неолитические.

Наконечники гарпунов

Наконечники гарпунов поворотного типа были обнаружены в Михайловском районе на вершине одного из мысов левого берега Амура. В древности здесь находилась хозяйственная площадка, на которой были расположены ямы для заготовки рыбы и мяса. Артефакты изготовлены из кости и использовались для добычи осетровых рыб и проходного зверя на переправе в бассейнах крупных рек. В силу своей конструкции наконечник гарпуна, попадая в тело животного, соскакивал с древка, а когда раненый зверь рывком пытался освободиться, наконечник поворачивался поперек раны и крепко удерживал зверя.

Возрастная категория материалов: 18+