Друзья внушали: «Пей! Или будешь подкаблучником», «Пей! Или не мужик будешь».Друзья внушали: «Пей! Или будешь подкаблучником», «Пей! Или не мужик будешь».

Старый знакомый

Рядом на стуле маячил мальчишка. Розовощекий крепыш в жиганской кепке с бандитским выражением лица. Когда-то его можно было бы назвать Славкиной копией. Ведь сам Славка тоже был крепок, силен и счастлив. Давно ли? Не очень.

Мальчишка чего-то жевал и все время пытался привлечь внимание отца. Тщетно — Славян находился в глубокой нирване. Ему было все равно, кто с ним рядом, и плевать на окружающую действительность... Даже на Человека, что стоял у прилавка и грустно, почти в упор рассматривал старого дру… товар… ЗНАКОМОГО. Только так, и никак иначе.

Вечером Человек уныло скреб черную щетину на собственных щеках, с трудом понимая всю закономерность привычных движений. Станок елозил на одном и том же месте, раздражая кожу, оставляя после себя непаханое поле щетины.

Ему было не до бритья. Он внимательно разглядывал себя в зеркале. Оказывается, он очень давно не видел своего отражения. Нет, не то чтобы забыл, как выглядит, но вот так, вдумчиво, точно не разглядывал. А, пожалуй, стоило бы. Скоро 40. В висках седина, вокруг глаз наметилась сетка морщин… В общем-то больше явных признаков старения не заметно. Прежний пристальный взгляд холеричного оптимиста, здоровый румянец на щеках… Есть, конечно, синяки под глазами, но это явление временное. Как только появится возможность выспаться, все пройдет…

Тихо подошла жена. Выглянула из-за спины, обвила теплыми руками Человека, поцеловала в плечо и молча приложила голову. Они семь лет вместе, а она все еще находит время и повод для своей тихой женской нежности.

Человек промыл станок, положил его на полочку, медленно обернулся. Она смотрела на него снизу вверх своими ясно-голубыми небесами. Как всегда — молча, задумчиво. Любит? Пожалуй. Поставить бы ей памятник. При жизни. Жаль, нет такого материала, что достоин ее терпения и мужества.

Знали бы окружающие, через что ей пришлось пройти на пути к своему женскому счастью! Хотя знают ведь. Но молчат. Завидуют? А ведь раньше только жалели. И его — Человека — тоже жалели. Теперь уважают.

Друзей не будет

Человек вновь вспомнил Славку в кафе универмага. И до кафе универмага. А ведь с момента другой, последней встречи тоже прошло семь лет. Славка и Человек были в знакомой компании. Оба знали, что это — выбор. Между прошлым и будущим. Уже к тому времени у Славки и Человека был один и тот же диагноз, одно заболевание и одни симптомы. Все, что оставалось сделать, — совершить выбор.

Друзья в компании внушали: «Пей! Или будешь подкаблучником», «Пей! Или не мужик будешь», «Пей! Или останешься без друзей». Славка остался. С друзьями. Будучи Мужиком и главой своей семьи.

Человек ушел. Рискуя прослыть подкаблучником, слабаком и как минимум «ботаником». Он прекрасно понимал — среди оставшихся за спиной мужиков друзей у него больше не будет…

Ровно через 7 лет, почти день в день, к столику в универмаге подошла измученная жизнью женщина, на чьем лице сохранились остатки былой роскошной красоты. Светка! Она демонстративно бухнула под ноги мужа баул с покупками и, даже не посмотрев на него, гневно прошипела: «Вставай, ЧМО! Пошли домой». Человек смотрел вслед удаляющейся женщине с ребенком, за которыми медленно, ссутулившись, покачивающейся походкой ковылял его старый знакомый. В висках стучало — ЧМО, ЧМО, ЧМО… 
Человек прекрасно понял Светку — Славка действительно ЧМО. Потому что АЛКОГОЛИК.

Кошмар во сне, чудо наяву

Человек не выспался. Всю ночь ему снился сон, что тревожит через каждые полгода вот уже семь лет. Он пил водку. Наливал и пил водку. Потом снова наливал и снова пил водку. И ему было гадко, противно и страшно. Человек очень боялся похмельного синдрома и, проснувшись под насквозь промокшей простыней, с минуту прислушивался к ударам собственного сердца. Он точно знал — аритмия — верный спутник алкогольной интоксикации. Сердце молотило, как мотор бронетранспортера, но перегрузок не ощущалось. Просто переволновался. Во сне.

Рядом мирно посапывала его женщина, а в кроватке «вошкалось» чудо. Через две недели чуду исполнится два года. Человек успокоился — он трезв. Никаких похмельных синдромов, никакой водки, никакого вранья и жалеющих взглядов окружающих. Он знал, что никогда в жизни не выпьет даже глотка пива и будет жить со своим диагнозом. Его болезнь из разряда неизлечимых. Он будет с нею до самого заката лет, как диабетик живет без сладкого или аллергик без запаха цветов. Но при этом все будут считать его ЧЕЛОВЕКОМ. Несмотря на то, что АЛКОГОЛИК.

Возрастная категория материалов: 18+