Дмитрий Некрасов: «Приходится идти на риск. Не оставлять же людей без медицинской помощи!»Дмитрий Некрасов: «Приходится идти на риск. Не оставлять же людей без медицинской помощи!»

Рецидивисты здоровее первохода

Раньше в Среднебелой был строгий режим, в колонии сидели только рецидивисты. А у них, по словам людей в белых халатах, организм здоровее и более устойчив к опасной инфекции. Поэтому и туберкулезная статистика оставалась стабильной.

— За долгие годы заключения человек психологически привыкает к неволе. Жизнь по расписанию, одет и всегда сыт. Некоторые возвращаются на зону как к себе домой, — рассуждает врач-фтизиатр ИК-3 Дмитрий Некрасов. — А когда первоход идет, то вероятность заражения туберкулезом намного выше. Сказываются и нервный стресс, и первый опыт нахождения в СИЗО, и другие факторы. Среди наших пациентов, к примеру, немало тех, кто осужден по 228-й статье УК РФ — незаконные потребление, приобретение, хранение, перевозка наркотиков. Сопротивляемость организма у таких осужденных к любой заразе гораздо хуже, в том числе и к туберкулезу.

Мы застали фтизиатра в его кабинете. Вместе с прибывшим из Благовещенска рентгенологом СИЗО Николаем Добрынским они рассматривали рентгеновские снимки и уточняли диагнозы недавно поступивших осужденных. Животрепещущая тема заставила оторваться от важной работы.

По словам специалиста, в колонии содержатся только заключенные, клинически излеченные от туберкулеза, так называемая третья группа. Тех, у кого «флюро» положительное, отправляют в специализированное учреждение. Кто-то потом возвращается в колонию через год, кто-то через два. И здесь им уже проводят противорецидивное сезонное лечение — по три месяца весной и осенью. Плюс усиленная диета и все остальное.

Лекарствам позавидуешь

Те времена, когда в российских колониях катастрофически не хватало лекарств и медикаментов, нечем было лечить спецконтингент, уже прошли. Сегодня даже сами сотрудники ФСИН на их невысокую зарплату не могут себе позволить купить современные препараты, которыми они лечат заключенных.

— Вот смотрите, чем мы лечим наших пациентов, — старшая медицинская сестра показала препараты, стоимость которых многим амурчанам не по карману. — Эссенциале форте, гептрал, одна коробочка которого в аптеке стоит три тысячи, а курс лечения обойдется в круглую сумму. У многих заключенных гепатит С, потому что они наркоманы. Все для них, но они все равно пишут на нас жалобы.

Медикаментозное снабжение очень хорошее. И противотуберкулезные препараты поступают на зону самые современные. А с выявлением грозного заболевания возникают проблемы.

Флюорограф и другая диагностическая аппаратура давно устарели. Но впервые за последние годы медперсонал с облегчением вздохнул, когда поступило новое оборудование в лабораторию. Только один японский электрический микроскоп для исследования крови стоит 60 тысяч. В ближайших планах приобретение новой вытяжки. Наконец, и диагностический вопрос постепенно стал решаться.

Еще бы врачам на учебу денег выделили ­­— доктора уже и не припомнят, когда проходили специализацию или повышали свою квалификацию.

Заключенных жалеют. А кто пожалеет медперсонал?

В санчасти ИК-3, как и в любой другой колонии, нет в штате узких специалистов. По сути, здесь все — врачи общей практики. Получил человек травму, приходится оказывать помощь и где-то даже идти на риск. Так здесь работали многие годы. Потом ввели лицензирование, сертификаты на лечебную деятельность, вменили обязательную учебу врачей через каждые пять лет. А где на это взять деньги?! Начались проблемы.

Меж двух огней

За 25 лет работы доктору Некрасову чем только не приходилось заниматься — работал и рентгенологом, и стоматологом, и терапевтом, и фтизиатром. Даже малые хирургические операции выполнял. Самый настоящий врач общей практики. Вот только лицензию кто бы выдал. Но таковой нет. А значит, и оказывать любую другую медицинскую помощь, кроме фтизиатрической, Дмитрий Иванович не имеет права. Но жизнь диктует свои условия.

— Выполнишь какую-нибудь процедуру, возникает обострение. Такое бывает в медицинской практике. Осужденные сразу пишут жалобы. Им бы только факт жареный… Не окажешь помощь больному, опять жалуются. Тогда еще и прокуратура спросит строго. Да мы все здесь словно меж двух огней!

Самого Некрасова уже дважды в этом году вызывали в суд. Пришлось оформлять документы осужденным на инвалидность после травмы. Казалось бы, сделал доброе дело… Но, получив инвалидность, осужденные остались недовольны: рассчитывали на вторую группу, где пенсия выше, а дали третью. Объяснения, что врачи санчасти сделали все как положено, никого не убедили.

— Мне судья откровенно сказал: «Дмитрий Иванович, нет лицензии, вот и не занимайтесь травмами, не будете по судам ездить и нервы себе трепать». У нас в санчасти, кроме начальника и меня, есть еще терапевт — все! Да мы вынуждены любую работу выполнять. И уши, и ноги лечить. А что делать?! Не оставлять же людей без медицинской помощи!

Заключенных кормят лучше, чем детей

Сегодня на самых разных уровнях поднимается вопрос о том, что и заключенные должны быть застрахованы. Ведь федеральный закон об обязательном медицинском страховании гарантирует: все граждане России должны иметь медицинские полисы, даже неработающие.

— Осужденные ущемлены в своих правах — это тревожит правозащитников. А то, что у самих сотрудников колонии нет медицинских полисов, никого не заботит, — у соцзащитника ИК-3 Светланы Канаевой от обиды даже голос задрожал. — Если я заболела, у меня высокая температура, я должна ехать в поликлинику УВД либо в санчасти на три дня мне выдадут справку, но потом я все равно должна ехать в Благовещенск. Каково мое состояние, смогу ли я сама добраться до города, есть ли у меня деньги на дорогу — это никого не волнует. У нас к осужденным сегодня в России отношение лучше, чем к сотрудникам ФСИН. Для них поступают самые современные лекарства. Строго соблюдаются все нормы положенности продуктов. Мои дети в детском садике не получали такого питания, какое получают заключенные. Для них наказание давно перестало быть карой. А сотрудники федеральной системы исполнения наказаний сегодня самые бесправные люди в России.

Цивилизованная уголовщина

Собственно с этим согласны даже сами заключенные. Вот что мне дали почитать рецидивисты в одном из амурских исправительных учреждений.

«Уголовное наказание постепенно приобретает цивилизованный вид: работы нет и не надо, лежи читай книги, смотри телевизор, качай бицепсы, гоняй мяч. Главное — не забывай требовать соблюдения норм питания, медицинского обеспечения и прочее. Пиши в прокуратуру, правозащитникам, в европейский суд по правам человека. Наказание перестало быть карой, стало каторгой для персонала и обузой для родины.

Владислав Куликов, «закоренелый тюремщик».

Нет слов…