Фото: Архив АПФото: Архив АП

«В конце апреля наша воспитательница срочно заболела: еще вчера работала, и все было нормально, а тут вдруг пропала. Добиться у кого-нибудь ответа, надолго ли, ни у кого было нельзя. 1 мая, помню даже число, воспитательница, назову ее Мария Яковлевна, позвонила мне на мобильный телефон. Почему именно мне выпала честь оказаться в роли собеседника, до сих пор не пойму.

Мария Яковлевна рассказала, что заболела, причем надолго. Я никак не могла понять, что с ней происходит, успокаивала и, конечно, желала здоровья. Этот звонок меня удивил и насторожил одновременно, а беседа не шла из головы. 5 мая в выпуске новостей услышала, что в одном из детских садов у воспитателя обнаружили туберкулез. Меня словно током пронзило. И я поняла, что это наш детсад и наш воспитатель. Вы даже себе не представляете, каково это постоянно думать: а вдруг все-таки дети заразились? Зла и обиды на воспитательницу не было — только страх за своего ребенка. Но обо всем по порядку.

В детском саду же по-прежнему молчали и ничего не объясняли. О происшествии родителям рассказали лишь 15 мая. Всем детям выдали направление в тубдиспансер на обследование, причем под роспись родителей. Говорят, с мамами и папами беседовала заведующая. Когда я пришла за этой бумажкой и дрожащей от волнения рукой расписалась в графе «получил», на мой вопрос «Как же так?»  воспитательница ответила:  «Так получилось, обнаружили в ходе планового осмотра,  это может случиться с каждым». Слова она повторяла как мантру, на ее лице не отражалось ни сожаления, ни переживания. Может, и правда, подобные инциденты происходят у нас довольно часто, просто мы об этом не знаем. Мне не нужны были извинения, но элементарного сочувствия в глазах я не увидела. К тому же работники детсада вели себя так, как будто это дети оказались носителями опасного заболевания, а не воспитатель.

На мой вопрос «Как же так?»  воспитательница ответила:  «Так получилось, обнаружили в ходе планового осмотра,  это может случиться с каждым». Слова она повторяла как мантру, на ее лице не отражалось ни сожаления, ни переживания. 

Мы с ребенком сходили в тубдиспансер, поставили в очередной раз манту, сделали рентген и сдали необходимые анализы. Правда, будь моя воля — ни за что бы туда не пошла еще раз. Заведение в плачевном состоянии: обшарпанные стены, дырявые стулья и диваны, а в помещении, где проводят рентген, дыры в стенах и капающая вода с потолка. А ведь здесь дети не только проходят обследование, но и лечатся. Как можно выздороветь в таких условиях — для меня осталось загадкой. Наверное, благодаря персоналу диспансера, потому что детский фтизиатр действительно оказался детским врачом — такого отношения к ребенку со стороны медицинских работников давно не встречала. Но и она несколько раз повторила нам: «такое может случиться с каждым» и «так получилось» — не слова, а заклинания какие-то.

Справку, разрешающую посещение детсада, нам выдали. Правда, через полгода опять предстоит посетить это учреждение — чтобы вновь сдать анализы и сделать рентген. Кстати, группу на карантин так и не закрыли. Тем временем  в детском садике появилось объявление о проведении родительского собрания. Я грешным делом подумала, что нам все-таки объяснят, почему все это произошло с нами и нашими детьми. Но поторопилась с выводом: причина вызова родителей банальна — ремонт в детском саду, благоустройство территории и сбор средств на эти цели. Эти проблемы, безусловно, гораздо важнее.   

Возрастная категория материалов: 18+