В общежитии все дети свои и все дети общие. Фото: Андрей АнохинВ общежитии все дети свои и все дети общие. Фото: Андрей Анохин

Давай газету, держи полтинник!

Суббота, торговый центр. У входа пацан газетами торгует. Таскается за посетителями, нудит вполголоса. Сразу видно — спер газеты где-то с бесплатного стеллажа. Пацан как пацан, одет только не по погоде. «Минус» на улице, а он в шапочке тоненькой и кроссовках жиденьких. Семья явно небогатая. Газету я у него приобрел, через два метра в урну засунул. Мне газета без надобности, а он чипсов себе купит. Ему, может, никто эти чипсы и не покупает. Поэтому сам выкручивается как умеет. Жаль, конечно, если по кривой дорожке пойдет, но доброта часто чудеса делает. Вспомнит потом, как его без чипсов не оставили, сам с другим поделится. Всегда есть тот, кому хуже...

— Я бы денег не дал, — прозвучало над ухом. — У него свои родители есть.

Оборачиваюсь. За спиной мужик, лет шестидесяти. Одновременно похож на номенклатурного пенсионера и на выходца из «новых русских». Пальто цивильное, строгого покроя, шапка меховая, а в просвете ворота рубашки старомодная «якорная» цепь, золотая. Раздражен чем-то.

— Или государство пусть кормит. Скоро самим жрать нечего будет...

Странно, что про гречку ничего не сказал, про курс доллара не упомянул. Только теперь, глядя в раскачивающуюся спину пожилого человека, заметил в его руках большую яркую коробку с кукольным набором. Внучке подарок понес. Интересно, какой подарок принесет Дед Мороз тому мальчишке?

— Иди сюда, пацан! — в пяти метрах от маленького торговца газетами нарисовался поддатый мужик. По виду из работяг с рабочих окраин. По возрасту мой ровесник, слегка за сорок. — Давай газету… еще давай… держи полтинник! Я в твои годы бутылки пустые собирал. На мороженое хватало...

Теперь этому воришке еще и на газировку хватит. Чипсы запить.

Сегодня ты вежливым словом для людей побрезговал, завтра они об тебя ноги вытерли.

Прошел общагу, стал человеком

Общагу помните? Конкретную такую, коридорного типа. Чтобы три туалетных кабинки на весь этаж, пара умывальников и вечная нехватка веревок в сушилке для белья. И обязательная трансляция сарафанного радио. Раньше все через такую общагу проходили. Пожил там пару лет, к людям привык, разговаривать научился, а там и на отдельную жилплощадь можно. Прошел общагу, значит, состоялся как человек.

Чем мне нравилась рабочая коридорная общага, так это полным отсутствием равнодушия и вселенской необходимостью найти общий язык. Казалось, абсолютно у всех обитателей коридора есть дело до твоей личной жизни. Поначалу это раздражает, а потом понимаешь, что на белом свете ты не один. Земля в коридорной общаге как нигде имеет форму чемодана. Чувство коллективизма тонизирует, бодрит и заставляет держать себя в тонусе. Расслабишься, и можно ставить крест на собственной репутации.

Я по молодости в разных общежитиях жил. Какой-то период жизни хронически холостяковал. Помню, придешь с работы, в холодильнике пусто. По соседям пробежишь — соли попросишь, они тебе четвертинку капусты всучат, кто-то свеклу добавит и пару картофелин. Борщ уже можно начинать варить. Через десять минут какая-нибудь сердобольная хозяйка еще полбанки тушенки занесет или кость бульонную — совсем красота и сытный ужин. Спасибо скажешь, она тут же вспомнит, что хлеба еще хотела дать.

Помню одного неисправимого выпивоху, который каждый новый день начинал с неизменного ритуала. Прямо с распухшим лицом, не успев умыться, обязательно стучал во все двери и просил прощения «за вчерашнее». Вроде и не натворил ничего по беспамятству, но на всякий случай. А даже если натворил, то повинную голову меч не сечет. Женщины вроде бурчат, а потом кто остатки бульона, кто рыбы жареной кусок принесет. И надоел вроде всем этот пьяница и алкаш, а все жалко. Опять же протрезвеет, кран в общественном умывальнике починит, веревки новые в бельевой натянет. Народ ему тут же денег на бутылку даст в благодарность. Все по новой, и сплошной круговорот человечности в природе.

Совковый менталитет заставлял двери держать всегда открытыми. Говорят, воров не боялись. Врут. Просто знали, что в любой момент сосед зайдет, горсть муки попросит и пару яиц. Закроешь дверь на замок, а через неделю сам без ужина спать ляжешь. Матерились, конечно, страшно, отношения выясняли, однако «С добрым утром» не брезговали.

Попробуй вечером, после работы, с соседями не поздороваться, так утром в туалет не попадешь. Женщины очередь сразу во все три кабинки займут, да на всех соседей по коридору... кроме тебя. Дальше делай что хочешь — хоть в карман, хоть во вчерашнюю бутылку из-под пива. Высокомерие не прощалось. Сегодня ты вежливым словом для людей побрезговал, завтра они о тебя ноги вытерли.

Как-то пошел Новый год к знакомым отмечать. Утром первого января возвращаюсь, лестничная клетка кровью залита. На этаж к себе поднимаюсь — вот они родимые! На общем подоконнике. Лица «в хлам» у обоих, тельняшки разорваны, но спят в обнимку. Проспятся и обиду не вспомнят.

Если один на рыбалку съездил, то эту рыбу вся общага жарит. Урожай на своем огороде собрал, значит, все коридорные ребятишки морковки грызут, организмы витаминами укрепляют. Чего ее жалеть — эту морковку?

Попробуй вечером после работы с соседями не поздороваться — так утром в туалет не попадешь.

Ни «здрасте», ни «до свидания»

Так и жили — с очередью в туалет и скандалом за каждую конфорку. А потом каяться за все нанесенные обиды и горсть муки для соседа не пожалеть. Сегодня машины у всех, путевки в Таиланд или в Турцию, жилплощадь отдельная. Пусть в ипотеку, но уже не в общем коридоре. При этом ни «здрасте», ни «до свидания», ни двадцать рублей маленькому уличному торговцу.

Санкции не Америкой придуманы и не Евросоюзом. Они всю жизнь были у каждого в голове, свои собственные. Против соседа по лестничной площадке, против коллег по работе, против первого встречного.

Сейчас рубль падает, нефть дешевеет. Вокруг только и слышно — как дальше жить будем? Да как жили, так и будем жить — тяжело. Легкой жизни никогда не было. Здесь, на Дальнем Востоке, будем расплачиваться за Крым и Донбасс. Будем их кормить и поддерживать, потому что они соседи. За стенкой живут.

Иногда кажется, что экономические кризисы специально свыше посылаются. Чтобы протрезвели на общем подоконнике, проспались в обнимку, а утром обиды не вспомнили. Обратно в общагу, конечно, не хочется, да и сильно сомневаюсь, что до такого опять дойдет. Однако двери можно и в отдельной квартире открыть. Даже не двери, а глаза. Осмотреться вокруг, понять, что кому-то гораздо хуже. Дети от хорошей жизни газеты не воруют.