Ангарские газеты двадцать лет публиковали подобные объявления.Анастасия Чистякова, портал «Медиазона»

Жуткий сериал длиною в десятилетия

Читал подобные рукописные призывы о помощи не один раз и не два. Почти каждый раз, приезжая в отпуск, узнавал новые подробности из жизни ангарского Чикатило. Это был жуткий сериал, который два десятилетия держал в напряжении целый город, а потом потряс страшными подробностями всю Россию. Главного персонажа долго никто не знал в лицо, но все отлично разбирались в обстоятельствах каждого нового убийства.

И когда пару лет назад портрет Михаила Попкова впервые попал на газетные полосы, а его «похождения» шокировали страну, он показался мне хорошо знакомым. Нет, мы не были одноклассниками и не росли в одном дворе. Просто Ангарск, по сибирским меркам, совсем небольшой — чуть больше Благовещенска. Все знают друг друга в лицо, а порой и по имени. В нем каждый тебе сосед, брат или сват.

Я ходил с ним по одной улице, дышал одним отравленным воздухом. Мы жили с ним по соседству в одном квартале. Там же располагалось его отделение полиции.

Если кто еще не в курсе, то милиционер дежурной части Михаил Попков, начиная с 1992 по 2012 год, убил более 80 женщин. Подкарауливал подвыпивших дам возле кафе и ресторанов, предлагал подвезти до дома, а потом изуродованный труп находили в лесополосе, а то и в черте города. Мстил женщинам после измены жены. Себя называл «чистильщиком» и борцом за моральные устои. Вспоминается киношный Саша Белый в исполнении Сергея Безрукова — благородный бандит, ратующий за порядок и справедливость. Попков и Белый — порождения одной эпохи.

Сегодня в Ангарске нет ни одной семьи, которой не коснулась бы большая трагедия от руки ангарского Чикатило. Многих затронула не напрямую, через друзей и знакомых. В окружении каждого ангарчанина обязательно есть человек, в семью которого пришло горе. И, каждый раз приезжая в отпуск, мне приходится слышать все новые и новые имена. Среди них уже имеются люди, с которыми мы бегали по одним школьным коридорам, занимались в одном кружке или секции.

Лет семь-восемь назад увидел на фонарном столбе возле трамвайной остановки объявление о поисках Юли Иост — моей одноклассницы. Ее нашли убитой на берегу ангарской реки Китой. Спустя пару месяцев задержали назойливого и весьма обеспеченного ухажера, с которым Юля повздорила. Насколько я понимаю, сейчас вина этого мажора также перепроверяется.

Следствие раскрывает все более страшные подробности, а в атмосфере витают закономерные вопросы: откуда берутся эти Попковы и как они попадают в правоохранительные органы?

Время молодежных могил

Не знаю, что покажут в новом российском блокбастере. Я на него не пойду. Подобные истории нельзя экранизировать слишком рано, да еще при живых участниках жутких событий. Натуральный памятник при жизни человеку, который заслуживает иного подхода. С таким же успехом можно снять кино про дегенератов, напавших недавно на школы в Перми и Бурятии.

Для тысяч ангарчан зверства Попкова слишком близки и болезненны. Зная особенности киножанра, это будет душещипательная история о драматическом душевном надломе в общем‑то неплохого парня. О том, как обстоятельства лишают хорошего человека, спортсмена и отличника жалости и сострадания. Без налета романтики зрителя не привлечь, кассовых сборов не обеспечить. Но Попков этого явно не заслуживает. И я точно знаю, откуда он взялся.

Провинциальный Ангарск конца 80‑х — начала 90‑х годов прошлого века — это Нью-Йорк времен Дикого Запада. Уличные банды, криминал, необузданная коррупция. Благовещенцам, пережившим страшные времена на «красном острове», многого не понять. В Ангарске нарваться на неприятности можно хоть в школе, хоть на улице. Весь город поделен на сферы влияния подростковых группировок. Перешел улицу, и ты уже на враждебной территории. В лучшем случае отберут деньги, в худшем — изувечат.

Пацаны сходились микрорайон на микрорайон, квартал на квартал, стенка на стенку. Начинали с электродов. Металлические стержни летели в толпу неприятеля, рассекая воздух жутким свистом. После того как заканчивались «боеприпасы» и асфальт покрывался первой кровью, начиналась рукопашная. Милицейский уазик, приехавший по звонку встревоженных очевидцев, раскачивался толпой и опрокидывался на крышу. После этого бойня продолжалась. На ангарском кладбище полно молодежных могил из того непростого времени.

Наиболее опытные уличные бойцы, окрепшие в битвах, пополняли ряды вполне серьезных бандитских группировок. Это была настоящая мафия и бесконечная криминальная война за сферы влияния. Стабильно пару раз в неделю прямо на улице от пули киллера погибал очередной бизнесмен или авторитет.

В этой войне были повязаны все, включая правоохранителей. С балкона своей квартиры многократно наблюдал, как по утрам у соседнего дома выстраивалась очередь. Рабочие, служащие и студенты покупали дозу героина. Покупали, как колбасу — никого не стесняясь. Сам наркопритон работал годами. Прикрыть его удалось только после ареста главного наркополицейского. Буквально на следующий день приехал БТР с ОМОНом, и квартира наркоторговцев была взята штурмом. Среди задержанных оказалась другая моя одноклассница — Ольга Жукова.

В таких условиях мало кто особо придавал значение очередному женскому трупу в лесополосе. Были дела поважнее.

Никакой романтики, только подонки

Попков пришел в милицию именно оттуда — с ангарских улиц. Это был обычный городской пацан. Других не водилось. Я хорошо знаю эту категорию людей, я вырос среди них. Нет там никакого благородства — лишь скотство и угар от безнаказанности. Попков мог и не участвовать в подростковых группировках, но он рос среди культа жестокости. Беда любого провинциального города тех времен. Аналогичный пример — приморские партизаны.

Еще несколько лет назад я периодически встречал на ангарских улицах своих некогда криминальных сверстников. Вопреки расхожему убеждению «подняться» на криминале и закрепиться в реальном бизнесе удалось считаным единицам. Остальные в большинстве своем пропитые, никому не нужные бродяги, с изъеденными героином мозгами. Тоже единицы — других уж нет. Попкова чаша сия миновала, но он человек того времени, гармонично вплетенный в собственный кошмарный и слишком растянутый сериал.

Кино надо снимать не о нем, о нас, о нашем поколении — как мы пережили те 90‑е и как выжили среди подонков, маньяков и лицемеров. И чтобы в этом кино не было никакого душевного надлома, никакой романтики. Вообще, дело Попкова — это хороший повод пересмотреть подходы к отечественному кинематографу и «шедеврам» из серии «Бригада». Их эпоха — не самая лучшая страница нашей истории.