«Совершенство недостижимо, но ступени, ведущие к нему, есть», — уверен актер. Фото: ntv.ru

Комедия задыхается

— Никита, если вам одновременно предложили три главных роли — в масштабной комедии с большим бюджетом, Джеймса Бонда и владельца бизнеса с какой‑нибудь интересной историей — что бы вы выбрали?

— Тут много подводных камней, но, вероятнее всего, я выбрал бы роль Джеймса Бонда. Сейчас опасно сниматься в комедиях. У нас этот жанр постепенно исчезает. Комедийный фильм — это не история про пьяного человека с шутками ниже пояса. Комедия — это очень сложный жанр, который в российском кинематографе наравне с жанром фантастики, к сожалению, задыхается.

— А какие недавние киноленты вам особенно запомнились?

— «Движение вверх». Увиденное на киноэкране вызывает такие эмоции, что ты забываешь, что на самом деле смотришь фильм и что это не настоящий тренер, а актер Владимир Машков. Это очень круто! Спорт — это как раз тот жанр в кино, который у нас очень хорошо получается. Можно вспомнить ту же «Легенду № 17» или недавно вышедший на экраны «Лед». Снимать такие фильмы мы, к счастью, умеем.

— А сериалы вы смотрите?

— Да, мы с женой вечером смотрим перед сном одну-две серии.

— Какие?

— По-разному. Иногда российские, иногда зарубежные.

«Я все умею!» — это конец

— Сейчас вы снимаетесь в «Пуле», и продюсеры сериала Анна Ольшевская и Кирилл Бурдихин признались, что видели в главной роли именно вас. А чем вам понравился этот проект?

— Мой персонаж всегда находится в некой трансформации: сначала предстает перед зрителями одним, но потом раскрывается уже с новой стороны. Сначала он просто молод, красив и здоров, но по стечению обстоятельств превращается практически в инвалида. Однако, потеряв своего самого близкого человека — мать, мой герой не побоится рисковать жизнью. Мне всегда интересно, когда с персонажами, которых я играю, происходят кардинальные изменения.

— Ваш герой в прошлом командир отряда специального назначения ГРУ Кирилл Романов. Вы сами как‑то меняетесь, когда играете человека в форме?

— Конечно, меняюсь. Военные — это совершенно другие люди, нежели светские. Образ человека в погонах всегда накладывает на актера свой отпечаток, да, в принципе, как и любая профессия. Военные — люди более замкнутые, а особенно разведчики.

Никита Панфилов с Борисом Галкиным и режиссером сериала «Пуля» Алексеем Быстрицким.

— Для многих идеальное воплощение военного на экране — это Борис Галкин, которого полюбили и помнят еще по культовым фильмам «В зоне особого внимания» и «Ответный ход». Вы снимаетесь с ним вместе в «Пуле». Быстро сработались?

— Работа с Борисом Сергеевичем — это настоящий подарок, преподнесенный мне продюсерами проекта. Мы сразу нашли общий язык. Вообще с Борисом Сергеевичем сложно не поладить. Он настоящий профессионал и потрясающий человек — открытый, искренний, с ним хочется и общаться, и смотреть, как он работает, получать опыт. Он невероятно тонко чувствует роль, иногда говорит: «Мой герой не может так сказать, потому что во второй серии он поступил вот так». Такой искренний творческий процесс — самое приятное, что только может быть на съемочной площадке. Борис Галкин в этом плане — настоящий живой шедевр, и дай бог ему долгой жизни в кино! К тому же сохранить такую открытость и доверие к людям, как у него, в нашем современном мире очень тяжело. Наверное, ему по жизни попадались очень хорошие люди. И это счастье!

— В сериале вы также играете с литовской актрисой Иевой Андреевайте. Вам комфортно находиться вместе на площадке?

— У Иевы есть очень хорошее качество, присущее далеко не всем актрисам, — она любит учиться. Она постоянно спрашивает: «Как лучше сделать здесь? Как поступить тут?» Это прекрасно, когда на площадке ты вот так можешь с человеком разговаривать и что‑то советовать. И знаешь, что после твоего совета не последует какого‑то возмущения или непредсказуемой реакции. В этом Иева большая молодец: видно, как много она работает и стремится расти над собой.

— А вы сами чему‑то продолжаете учиться?

— Конечно! Актер умер, если он потерял дар учиться. Как только он сказал: «Я все умею!» — это конец: значит, он больше ничего не может, стал творческим импотентом. Актер всегда должен учиться. Да, совершенство недостижимо, но ступени, ведущие к нему, есть. И чем больше ты их пройдешь, тем тебе самому будет интереснее.

Жить жизнью героя — не менее интересно

— Для вас есть табу в профессии? Или ради кино вы готовы на все?

— Я не могу сказать, что готов на все. Все зависит от материала.

— Какие из сыгранных ролей были самые сложные?

— Сложной становится любая роль, к которой ты относишься профессионально и подходишь ответственно. У меня не бывает легких ролей. Если тебе кажется, что на площадке все дается тебе легко, значит, ты что‑то упускаешь. Ведь чем глубже актер вживается в роль, тем ему труднее.

— Картины со своим участием пересматриваете?

— Смотрю. Считаю, что если есть возможность увидеть ленту со своим участием, то ее обязательно надо посмотреть. За просмотром ты поймешь, что можно исправить в будущем. Обычно всплывают какие‑то мелкие недочеты. Это такая работа над ошибками. Признаюсь честно: не всегда, глядя на себя на экране, испытываю положительные эмоции. Порой я негодую: почему сделал так, а не иначе? Или чему‑то удивляюсь. Но ошибки уже стараюсь не повторять.

— Можете вспомнить вашу самую сложную сцену в кино?

— Был такой фильм «Треск». Его один раз показали на ММКФ — и забыли о нем как о страшном сне. Это была смесь сербского артхауса с фантастикой. В нем присутствовало и черно-белое кино, и аниме, и графика. Я тогда учился на четвертом курсе театрального вуза, а в это время соглашаешься практически на любые роли. (Улыбается.) Так вот, в «Треске» была сцена, где я должен был плыть со своим киносыном на плечах. Мне надели парик, наклеили бороду и усы, дали коробку, которую я должен был тащить. Ко мне привязывали восемь лесок, внизу сделали специальное кольцо, и четыре человека потом тянули меня вверх — сам подняться я не мог. Когда у меня заканчивался кислород, я делал заранее оговоренный жест, ко мне подплывал человек и надевал на меня маску. Под водой я вообще ничего не видел, но сниматься должен был с открытыми глазами. Помню, как в первый раз открыл их под водой и у меня случилась паника: показалось, что задыхаюсь. Мужчина, который тренировал меня, почувствовал неладное и схватил меня за пояс — хотел придержать. А я со страху подумал, что меня сейчас утопят, и оттолкнул его. Помню, когда поднялся наверх, то первое, что увидел, — это его испуганные глаза и обиженное лицо, он произнес: «Ты чего?» Для меня эта съемка была настоящим испытанием. Но зато на экране получилось красиво.

— И, несмотря на все трудности, за что вы любите свою профессию?

— Говорят, что половину жизни человек проживает либо в ностальгии о прошлом, созерцая пережитое, либо в фантазиях о будущем. И только 50 процентов времени человек живет настоящим. Но актеры живут в настоящем примерно на 80 процентов. Ведь наше призвание — находиться здесь и сейчас. Правда, проживаем мы не свою жизнь, а жизнь героя. Но это не менее интересно!

Возрастная категория материалов: 18+