В фильмографии Юлии Галкиной более 80 киноролей.

На чистую воду вывел Фрейд

— Юлия, есть один факт в вашей биографии, который поразил меня больше всего: зачем надо было писать кандидатскую?

— Мне в жизни везёт на уникальных людей. Сразу после школы я поступила в Курский университет на психологический факультет, а через год перевелась на заочное и поступила в школу-студию МХАТ. Там у нас преподавал профессор философии и культурологии Сергей Михайлович Найденкин. На каком-то занятии я делала доклад по Фрейду — и «спалилась», легко апеллируя психологическими терминами. После занятия профессор спросил, откуда у меня такие специфические знания. Пришлось сознаться, что получаю второе образование. С этого момента он стал моим союзником и разрешал проводить на семинарах тестирования, которые пригодились для диплома в Курске. У меня тема была «Специфика развития психологии театрального вуза», и на меня смотрели как на пришельца с Луны. Ведь и там не знали, где я еще учусь!

— Конспиратор вы!

— А то! И вот я окончила оба института, и Сергей Михайлович, с которым мы продолжали общаться, говорит: «Юля, а вы понимаете, что у вас есть шанс стать единственной актрисой — кандидатом психологических наук и единственным кандидатом психологических наук — актрисой?» И родители меня поддержали. Уже нельзя было никого подвести! Кстати, в Академии госслужбы в Москве, где я защищалась, на меня тоже странно смотрели.

Трудолюбие с детства

— Немного хронологии с 2005 по 2009 год. Вы окончили школу-студию МХАТ и университет, начали работать в МХТ имени Чехова, написали диссертацию, снялись в пяти картинах, на съёмках сериала «Журов» познакомились с мужем и родили ребенка. Как всё успели?

— Не знаю! (Смеётся.) Как-то так получилось — ведь когда человек в процессе, он не задумывается, а просто делает. Меня с детства приучили работать. И как говорили мама с бабушкой, смена деятельности — это уже отдых. Мне повезло: у меня такая профессия, что приходится постоянно менять род деятельности. Да и когда работа нравится — что ж не поработать? Это счастье!

Премия за разведчицу

— Юлия, я знаю, что у вас есть и еще одно нетипичное для актрисы звание: вы лауреат премии Службы внешней разведки России за роль Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной.

— «Две жизни полковника Рыбкиной» — очень значимый для меня проект. Я до сих пор общаюсь с ветеранами СВР — участниками войны, разведчиками, вершившими историю. Мне очень важно, что и сын познакомился ними, читал им стихи на 9 Мая. Надеюсь, он сохранит это в себе. Так же как и я — всегда буду приходить в МХТ и вспоминать, что десять лет играла на одной сцене с Олегом Павловичем Табаковым.

— И вам довелось в этом же проекте играть одну роль с Людмилой Алексеевной Чурсиной.

— Поверьте, когда с тобой рядом — эпоха, это страшно! И мало того, что вы с ней в одной гримерке, так она ещё у тебя и совета спрашивает: «Юлечка, ну расскажите же мне — я буду вас играть в старости — как ходили, как смотрели, как ручки держали?» Людмила Алексеевна — настоящая женщина! И актриса она бесконечно великая, талантливая, великолепная!

Проба на режиссёра

— В вашей биографии — много встреч с выдающимися людьми, в фильмографии — больше 80 проектов, а недавно добавилась и режиссёрская работа.

— Да, мне доверили снять сериал «Внучка» для телеканала «Домашний».

— Про что это кино?

— История про семью и непростые отношения внутри неё и про то, как люди, которые тебе не родные по крови, становятся гораздо ближе родственников.

— А помните свой первый режиссерский съемочный день?

— Такое не забудешь! Начали съёмки в середине апреля, в этом году. А до этого — почти три недели подготовки: выбор объектов, кастинги, примерка костюмов, раздача заданий — реквизиторам, постановщикам и актерам. К первому дню я была готова на 100 процентов, даже на 150 — вплоть до выстроенных кадров и поворотов головы. Прописывала все мелочи: в конце сцены героиня закрывает лицо руками, следующую сцену начинаем — она лицо открывает.   

— Страшно было?

— Очень! Но раз уж бросилась в водоворот, отступать было некуда. И слава Богу, меня курировали и продюсеры, и вся съёмочная группа, и директорская. Я безумно благодарна оператору-постановщику Виктору Алексеевичу Гончару — он был всегда рядом. И был Владимир Александрович Стержаков, исполнитель главной роли. Мы с ним десять лет дружим, играем спектакли. Мне даже долго объяснять ничего не пришлось — просто сказала, что вы и есть совесть всей истории, через вас мы будем ее рассказывать.

— А как выключить актрису в самой себе?

— Актриса Юлия Галкина мне очень помогала! Бывали сцены, которые Юля-режиссёр не могла построить технически, но актриса всегда точно понимала расположение камер и актеров! (Смеётся.) И если я не могла что-то объяснить — выходила и говорила: «Извините, унижаю вас режиссёрским показом!» (Смеётся.)

— Можете сказать с точки зрения психологии, что отличает режиссера от актера?

— Режиссер — он по жизни манипулятор: надо кого-то спровоцировать, на кого-то надавить… С этой точки зрения я не режиссёр: люблю с людьми дружить и предлагаю «на берегу» обо всем договориться. Главное, к чему я призывала — получать удовольствие.

С медведицей на поводке

— Ваш муж Илья Макаров — режиссёр. Вы снимаетесь в его проектах?

— За 13 лет — в трёх, на одном из которых мы и познакомились. 

— А что так мало?

— Мы адекватно относимся к себе и своей профессии. Если я попадаю типажно — то и хорошо, а если нет — зачем мучиться? Плюс в нашей индустрии есть понятие «актёрский ансамбль»: люди должны друг другу подходить.

— Наверно, проект «Журов», который вас познакомил — самый запомнившийся?

— Его значимость нельзя отрицать. Но любой новый сценарий, съёмки — это всегда приключение, всегда новые люди и пристройка к ним, и это само по себе интересно...

— Неужели ни один проект не можете выделить?

— Недавно вышел «Смертельный номер». Моя героиня Вера — дрессировщица тигров и медведей. В одной сцене мне надо было выйти из-за занавеса с медведицей на коротком поводке. Мы с медведицей были знакомы, обнимались, кормила я её с руки виноградом. Репетировали в полной тишине, что важно. И вот — команда: «Мотор!», камеры готовы снять с одного дубля, рядом дрессировщик, в зале 150 человек массовки, мы с медведицей готовы. И… какой-то умный человек даёт барабанную дробь! Медведица пугается, дергается в мою сторону, задевает лапой. Открывается занавес, и перед изумленной публикой — картина: я вцепилась в поводок медведицы, а у меня из руки хлещет кровь...

— Так надо было бросать и бежать!

— Категорически нельзя! Меня предупредили, что если она почувствует слабину — будет плохо. Потом была «скорая», зашивали руку, успокаивали и меня, и медведицу. Не знаю, что уж они говорили медведице, а я часа два ходила-бродила... Тем временем костюмеры удлиняли перчатки, чтобы прикрыть бинты. Но эпизод мы в итоге досняли. А на руке остался шрам на память… (Улыбается.)

— Историческое кино — во всех смыслах!

Погружение в историю

— Юлия, образ какой эпохи вам ближе?

— Я в принципе за любые предложения, даже если роль маленькая. Понять, как тогда ходили, сидели, как говорили, как думали, как себя воспринимали в контексте исторических событий — это всё страшно интересно! В сериале «Господа-товарищи» я играла Мурку — это начало 20-х годов прошлого века. Проект «Шулер» — начало 80-х: вроде близко, но другая эпоха. А уж XIX век — мне кажется, это такое удовольствие для девочек: примерить платья с корсетами, шляпки, разные прически.

— Ваши родители-историки наверняка дают советы.

— Только если на мой вопрос не может ответить ни режиссёр, ни драматург — тогда иду к маме с папой. А об истории они могут рассказывать часами! Причём, по любой теме. Мама сейчас, например, занимается историей налоговой системы. Они и Мишу (сын, 12 лет. – Прим. авт.) увлекли историей. Недавно ленту времени рисовали, чтобы он мог понимать последовательность и взаимосвязь событий. Он философствует, рассуждает — я в его возрасте меньше соображала. Миша сравнивает, анализирует и размышляет по-другому. Я даже удивляюсь: неужели это мой сын?!

Сын в роли друга

— 12 лет — переход в подростковый возраст.

— Самое главное сейчас — не упустить. У нас есть своя традиция «банных переговоров» — это когда вечером после купания мы рассказываем, что произошло за день, за неделю, о своих переживаниях, кто с кем дружит, кто с кем не дружит, как в школе, как учителя, куда пойти, что делать, чего не делать, как попробовал курить — и не понравилось.

— Ого! Это высокая степень доверия, когда про курение.

— Я думаю, в XXI веке они всё попробуют гораздо раньше нас. Нужно спокойнее относиться и рассказать вовремя, что хорошо и что плохо. И что свобода — это еще и ответственность.

— Наверное, помимо разговоров, вы и еще что-то совместно делаете?

— Конечно! И учим друг друга. Вот Миша поставил меня на коньки. Он в четыре года научился, а я, вслед за ним, — в 30!

— О, так вам дорога в ледовое шоу!

— Если позовут в танцевальное — пойду. Я хоть и встала на коньки, но не полюбила. Мне больше на лыжах по лесу нравится. Вот, кстати, на горных бы поучилась.

— У вашего мужа от первого брака есть дочь, вам удалось с ней подружиться?

— Конечно. Старшие должны искать подход к младшим. Мне нужно было стать ей другом, а прежде всего — дать понять, что от меня нет никакой агрессии в ее сторону и никакой агрессии к ее папе. Мы с Лизой начали с простого: выбрали с ней платье на выпускной. А сейчас можем говорить буквально обо всём на свете. Даже над папой прикалываться!

Фото пресс-служб телеканалов «Россия» и «Домашний» и из личного архива Юлии Галкиной

Возрастная категория материалов: 18+