Он увидел огромную помойку прямо перед трехэтажным зданием общежития, куда жилец дома вылил очередную порцию нечистот. Оператору стало не по себе. В своей жизни ему приходилось скитаться по разным общежитиям, но такое Борис видел первый раз. Забыв о выгодном заказе, он попросил водителя немедленно остановиться. Догнал беднягу с ведром и спросил: «Что вы делаете? Как можно так жить?» Мужчина взглянул с презрением на чистенький костюм Бориса, на сверкающую иномарку, зло выругался и ответил с горечью: «Тебе-то какое дело, господин, до нас, простых людей? Чего ты меня стыдишь? Думаешь, не боролись с этим? Но толку никакого. Власти нас не слышат. Они - там, а мы - здесь... Борис Джорджиашвили вспомнил своего преподавателя в Государственном институте театрального искусства, который не раз говорил ему, студенту факультета «Режиссура музыкального театра»: «Не стоит идти по жизни, высоко задрав голову в чистое голубое небо. Смотри внимательно и на серую грешную землю. Задача настоящего художника - своим трудом помогать людям выжить в самых трудных условиях». Он вспомнил все это и решил, что это как раз тот самый случай. Надо помочь. Высший приз Выпускник престижного столичного вуза, грузин по национальности (а это подразумевает горячий нрав), Борис решил исправить положение в Чигирях посредством своей видеокамеры - о таком безобразии должен знать весь город! Может, тогда чиновники проснутся, наведут порядок. Вскоре он снова приехал в Чигири и еще больше ужаснулся. Весна брала свое - площадь помойки увеличилась, и «ароматы» были еще свирепее. Жильцы общежития, принадлежащего автоколонне, рассказали телеоператору, что раньше ничего такого не было. Но начальник автоколонны решил поселить в переполненное здание еще две семьи. А поскольку свободная площадь отсутствовала, ему пришла в голову оригинальная идея: туалеты превратить в жилые комнаты! Вот и пришлось жителям обзаводиться ведрами, горшками и выливать нечистоты себе под ноги. Пробовали жаловаться, ходили по инстанциям, но ничего не изменилось. Никогда не думал режиссер оперных театров, что будет заниматься проблемами, столь далекими от чистого искусства. Но, скрипнув зубами, занялся злополучным общежитием. Взял интервью и у жильцов, и у чиновников, снял на пленку само здание, давно не знавшее капитального ремонта. Потом решил попросить актеров областного театра драмы Олега Бойко, Василия Веровчука и Роберта Салахова сыграть в придуманных им интермедиях, чтобы показать всю абсурдность создавшейся ситуации. Те дружно согласились. По ходу работы над сюжетом Джорджиашвили решил расширить тематику «Общаги», не сосредотачиваться только на чигиринской ситуации. Хотелось сказать телезрителям, что, в сущности, сегодня россияне («новорусские» не в их числе) живут в одном общежитии, вокруг которого устроены помойки. В видеообъектив попали другие неустроенные здания Благовещенска и их бедняги-жильцы. Создателям фильма пришлось посидеть в засадах, выискивая ценные кадры. Борис умалчивает, сколько сил ушло на съемки, сколько денег потрачено на бензин и на километры пленки. Наконец, 26-минутный фильм под названием «Общага» летом 2003 года был показан по «Альфа-каналу». Колесо власти наконец-то заскрипело, общественность подняла голову, и помойку убрали... Случилось так, что через некоторое время в Благовещенск приехали два московских телеоператора провести мастер-класс для амурских телевизионных работников. Борис, узнав об этом, принес и свою работу. Положил кассету в общую кипу других фильмов и вышел покурить. - Я стоял возле гостиницы «Дружба», где проходило это мероприятие, - вспоминает Джорджиашвили, - и вдруг ко мне подошел москвич, схватил мою руку и крепко пожал: «Поздравляю!» «С чем? - удивился я. «Поздравляю с вашим фильмом. Вы поступили как мастер и как человек!» Честно признаюсь, его слова стали для меня высшей наградой. Луна, корова и рояль Самое яркое воспоминание детства Бори - розы, что росли во дворе их дома в Тбилиси. Нежный запах цветов восхитил мальчонку. С юных лет Джорджиашвили впитал в себя не только ароматы цветов, шашлыков, но и южное солнце, звуки музыки. Правда, за дутар или зурну не взялся, а вот шестиструнную гитару освоил прилично, частенько исполнял песни модного тогда Владимира Высоцкого. Однажды его, пятнадцатилетнего вихрастого мальчишку, заприметила одна завзятая театралка и сказала: «Юноша, у вас актерские способности. Я вам советую поступать в ГИТИС». Потом Борис «на ура» сыграл в школьном спектакле. Он умудрился так подражать голосам своей матери Раисы Иосифовны и отчима, что те хором заявили: «Езжай, Боря, в столицу нашей Родины и без диплома, что ты артист, не возвращайся». Он выполнил их пожелание наполовину. Но об этом чуть позже... Борис вспоминает экзамен в ГИТИСе, где сразу трех абитуриентов пригласили на сцену, и каждому из них председатель комиссии дал задание: сочинить короткий рассказ, в котором бы фигурировали луна, рояль и корова. На размышление времени не давалось. «Мальчик выглянул в окно, - меланхолично сказал Боря, - в ночном небе светила яркая луна. Из соседнего дома раздавались звуки рояля. Они были такие грустные, такие жалобные, что мальчик вспомнил, как сегодня утром забивали корову». Комиссия едва не всплакнула и дружно выставила юноше из Тбилиси отличную оценку. Пять лет пролетели быстро, диплом режиссера музыкальных театров Джорджиашвили получил, но выполнить пожелание близких родственников не смог. Вместо солнечной Грузии его послали служить в Благовещенск-на-Амуре. Отношения с Китаем тогда, в 1984 году, были сложными. У всех нервы на взводе. Так случилось, что в одной части сразу встретились четыре выпускника театральных вузов. Они обратились к начальнику политотдела: «У вас такие кадры - надо воспользоваться ими. Будем понемногу отвлекать людей от тревожных мыслей». Тот согласился, и вскоре был создан армейский квартет, который ставил мини-спектакли из армейской жизни, готовил программы к всенародным праздникам. Сами писали сценарии, листали подшивки армейских журналов в библиотеке. Единственный минус -коллектив был мужской, поэтому приходилось время от времени играть женские роли. Успех солдатского коллектива распространился далеко за пределы части. Стали выезжать на «точки», давать концерты в сельских клубах. 50 концертов дали за полтора года новоиспеченные артисты и режиссеры. А Борис вдобавок познакомился с будущей женой. С ней он и отправился домой в Тбилиси после демобилизации. Приехал поздно вечером. Ярко светила огромная луна, где-то неподалеку, впрямь как в сочиненном им рассказике, звучал рояль. Корову, правда, рядом не резали... Кому он нужен, этот ГИТИС? Но вскоре Борис сам чуть не застонал от того, что не мог найти работу. Начались времена перестройки и национализма. На выпускника ГИТИСа грузины смотрели с ухмылкой: «Что нам твой русский диплом? У нас есть свои выпускники из театрального института имени Шота Руставели». Устроился Джорджиашвили режиссером в тбилисский институт физкультуры, поставил с футболистами и хоккеистами два спектакля по Зощенко, потом подался в Майкоп - помощником режиссера в драматический театр. Но бытовые неурядицы, крохотная комнатушка в общежитии, отсутствие всяких перспектив быстро охладили пыл молодого режиссера. Да и жене-амурчанке надоело полунищенское прозябание в солнечной Грузии, где с каждым днем все сильнее чувствовалась нелюбовь к русским, и она стала склонять Бориса к мысли вернуться назад, в Благовещенск. Тот вначале отверг это предложение, но тесть с тещей уговорили: у нас в драмтеатре требуется режиссер... Так Джорджиашвили оказался второй раз в областном центре Приамурья. Правда, оказалось, что режиссера драмтеатр уже нашел, но Борис не растерялся, устроился в областную филармонию. Потребовалось создать кукольную группу и самому изготавливать реквизит. Борис никогда не делал кукол, но понял: деваться некуда. Дальше уже не уедешь... Освоил это дело и четыре года в составе кукольной бригады объезжал города и веси не только Амурской области. Гастролировал в Биробиджане и Хабаровске. Когда в Благовещенске появилось первое частное телевидение, Бориса пригласили на телестудию «АБВ». «Что это за название? - возмутился Джорджиашвили. - Я вам придумал другое: пусть будет «Арт-видео». Студии потребовался оператор. Борис попросил коллегу: «Покажи, как пользоваться аппаратом, куда смотреть и какие кнопки нажимать». Вскоре в совершенстве овладел видеокамерой. Потом Борис занимался созданием рекламных роликов, которые заказывали магазины, потом... Наступило безденежье и усталость. - Сегодня не нужны клас-сные телеоператоры, способные режиссеры, - с горькой усмешкой говорит Борис. - Любой молодой человек, мало-мальски знающий компьютерную и видеотехнику, может «слепить» рекламный ролик. И неважно, что там, как правило, нет мысли, сюжета, сквозного действия - сегодня никого это не беспокоит. Рекламные ролики - не главное для Бориса. Ему хочется создавать фильмы, которые были бы наполнены смыслом, духовностью, фильмы о прекрасном и возвышенном, как розы на тбилисской клумбе или как нетронутый цивилизацией Хинганский заповедник. Он написал сценарий художественного фильма «Монолог», который выслал своему бывшему учителю и режиссеру в ГИТИС. Недавно тот позвонил: «Интересный сценарий. Но чтобы его пристроить, нужна огромная взятка. У тебя есть деньги?» У Бориса нет таких денег, чтобы кто-нибудь из московских режиссеров, развращенных гонорарами в десятки тысяч долларов, мог заинтересоваться сочинением талантливого чудака с берегов Амура. Они в большинстве своем даже не смогут на карте показать, где он находится, этот Амур... Но грузин с российским дипломом и беспокойным сердцем верит: его время наступит. А пока он обдумывает сценарий новогоднего праздника в Амурской областной филармонии.

Возрастная категория материалов: 18+