Согласно «Статистическим сведениям переселенческих участков Амурской области», в Завитинской волости были образованы Рогожский переселенческий участок (1905 г.) и Заболотский — в 1908 году. Там и были основаны два поселения: село Рогожино, переименованное в 1912 году в село Валуево, и деревня Заболотная, переименованная в 1911 году в Бессарабку. В «Памятной книге Амурской области за 1903 год» значится, что в 1887-м было образовано Рогожское зимовье в количестве трех дворов.

Забылись даже названия

Первыми жителями этих поселений были крестьяне села Тысканы Хотинского уезда Бессарабской губернии — молдаване. Оба поселения располагались в трех километрах друг от друга, что позволяет рассматривать их как единое целое и по национальной принадлежности, и по экономическому развитию, хотя моей родной Бессарабки уже как полвека нет.

В отчетах губернаторов Амурской области сказано, что Валуево расположено на берегу речушки Меркушенки, а Бессарабка — на Дее, левый приток Меркушенки. При строительстве Транссиба была построена железнодорожная станция Дея. Не знаю, как во времена первопоселенцев выглядели эти речки, но в наше время как таковых слов даже не осталось в обиходе. Зато у всех на слуху слово «падь». В районе деревни Бессарабки на этой самой пади было много озер, потому и участок назывался Заболотным.

Озера были обособлены друг от друга и свои названия носили в связи со строительством дворовых участков с огородами, тянувшимися к ним. Около чьего огорода озеро, по хозяину двора оно и называлось. Вот такие имена носили озера: Кондратенково, Калинино, Пилипецкое, Калинино-2, а также Буракова и Проскурова ямы. Падь большую часть года была безводной, сохранялась вода лишь в озерах. Но об этом знает каждый дальневосточник, проживший тут много лет: во время сильных дождей наши амурские пади превращаются в настоящие реки.

Так было и у Бессарабки, и у Валуева. Селам вода вреда не приносила: люди селились довольно высоко, опасаясь наводнений, а вот транспортное сообщение было затруднено и даже совсем невозможно в течение нескольких дней. Дорогу через падь, когда я с сестрой ходил в школу в Валуево, придумал наш отец. Он в конце огорода рубил большое дерево берест и перебрасывал его через самый глубокий поток. По нему переправлялись все наши односельчане — от мала до велика.

Зов Родины

Селились приехавшие с запада вперемешку: то русский двор, то молдаванский. Из архива Владивостока в ответ на мой запрос сообщили, что, к примеру, в Бессарабке жили молдаване Галитар, Влох, Жикот, а в Валуеве — Морир, Косован, Пентяк, Кордун. Соседями их были русские из Молдовы: Даниловы, Василовы, Бурак, Горбыль, Волошины, Русовы. Бессарабия, в наши дни Приднестровье, — обособленный регион, состоявший из молдаван, румын и русских. Как часто говаривал мой отец: «То мы были под Россией, то под румынами, то у молдаван». Старожилы вспоминают и украинские фамилии односельчан: Бондарь-Блазенко (моя бабушка), Пазюк, Ковтонюк, Кириленко.

Еще помнят люди, что Левчуки и Кондратенко переселились из Белоруссии, а Проскура, Калинины были прежде курскими жителями, Черных из-под Воронежа, а Михайловы в прошлом были волжане. Мой дядя Андреев Василий Кузьмич родом из Гжатска. Когда в космос полетел Юрий Гагарин, родом из того же места, дядя писал ему письма со словами гордости за земляка.

Одно из них читал и я, правда ответов Василий Кузьмич не получал. Наверняка Гагарину в те дни писали тысячи людей. Был в моей жизни такой случай. После окончания техникума меня направили на работу в пос. Кенада на Тумнинский прииск, что в Хабаровском крае. Там работал главным геологом Михаил Яковлевич Удотов. Как-то в разговоре я сказал, что родом из Бессарабки. Мой начальник тут же выпалил: «Я тоже из Бессарабки!» Мы разговорились. В памяти моего земляка остались озера и уйма уток по весне — он здорово увлекался охотой! Я, приехав домой, рассказал матери о том случае. «Господи, та дэ ты его найшов? — изумилась она. — Таки люды, Удоты, жили у нашей деревни, их хатка була против Одинцов. Потом они уехали в Тюкин, а потом и вовсе в Бурею».

Китайские огороды

Еще во времена первопоселенцев жил у нас в деревне Аликсандра-китаец, который имел на Громовой заимке свой участок земли и выращивал там мак. Из него он делал какие-то лекарства, которые пользовались среди деревенских успехом. Кто бы чем ни заболел, все шли к Аликсандру-китайцу за маковым препаратом. А вот китаец, живший в Валуеве, выращивал лук-батун, снабжая им охочих до него деревенских, а особенно служивый железнодорожный люд под Завитой. В свое время их, китайцев, выселили на родину. А тот батун еще много лет рос на огороде, что был в конце села, по дороге на Бессарабку. И когда я ходил в школу, то на том китайском участке не раз срывал лук. Об этом я сказал как-то маме, а она в свою очередь поведала мне эту историю.

Из Бессарабки в Бессарабию

Как рассказывал мой двоюродный брат Василий, с нашим отцом Ануфрием Даниловым был в дружбе некто Жикот. На родину в Тысканы он писал из Бессарабки о том, что тут «така высока трава растет, до самых окон моей хаты достает, а разнотравье какое!» В цепкой детской памяти сохранилось об этом молдаванине такая история. Как-то Жикот косил сено за деревней. Просушил траву, поставил хороший стожок, воза на два. И вдруг почувствовал на себе чей-то неприятный взгляд. Обернувшись, он увидел собаку. Пугнул ее вилами, но та лишь оскалила зубы. «Волк!» — смекнул Жикот и вмиг с помощью вил очутился на вершине стожка. Тот самый волк просидел возле стожка до исхода дня. Дома забеспокоились долгим отсутствием хозяина, и на деляну уже вечером пошли двое молодых мужчин с ружьями. Поединок был разрешен выстрелом, и серый быстро уволок ноги в лес.

Бездомные мастера

В Гражданскую войну на Дальнем Востоке осело много иностранных граждан: чехов, румын, немцев... Чех жил и в нашей деревне. Слыл великолепным мастером по ремонту и обслуживанию сельхозтехники, то есть лобогреек, жаток, сноповязок, косилок, молотилок... Где-то в тридцатые годы ушедшего века обитал в обоих деревнях бездомный Косоура, чеботарь по профессии. Он тоже пользовался большим спросом: шил и чинил обувь преотлично. Вознаграждение за работу брал чаще всего натурой: продуктами и горилкой. Пьян был мастер почти ежедневно, причем полученные продукты клал почему-то в шапку, которую потом напяливал на голову. Бывали там, в его «чердаке», иногда и сырые яйца. Шутники из числа моих сверстников, зная о расположении «склада» продуктов у Косоуры, стукнут, бывало, по шапке, и разбитые яйца потекли по голове пьяного. Спал чеботарь у порога того, у кого чинил обувь, или кто смилостивится пустить на ночь.

А прибалты не прижились

Процесс переселения на Дальний Восток был беспрерывен, и уже в советские годы, то есть в конце 40-х годов прошлого века, в Завитинский район привезли большую партию переселенцев из Прибалтики. До сих пор помню горы связанных тюков домашних вещей и дрожащих на морозе людей, ждущих подвод и машин для развоза по деревням. Партия приехавших прибалтов была доставлена и в Валуево, правда ужиться они там не смогли. Во-первых, им предложили ужасные условия, но лучших не было — все те же брошенные хаты первопоселенцев или «врагов народа». Во-вторых, было это все-таки насильственное переселение. И тоска по Родине сыграла в конце концов свою роль — все они быстро покинули Дальний Восток. Самая последняя партия новоселов состояла из вятских, принесших на амурскую землю местный говор, обычаи и нравы. Их оседлость была не в пример прибалтам высокой: в Валуеве есть их представители и сейчас.

Возрастная категория материалов: 18+