Фото опубликовано в АП в декабре 2008 года. Егор Молданов (сидит) и Анатолий Костишин — на «Дебюте».Фото опубликовано в АП в декабре 2008 года. Егор Молданов (сидит) и Анатолий Костишин — на «Дебюте».

Странный дебют

Эта странная история началась в декабре 2008 года. Когда новостные ленты сообщили о том, что молодежную литературную премию «Дебют» в номинации «За мужество в литературе» получил амурский писатель Егор Молданов, местные литераторы удивились. Абсолютно все слышали эту фамилию впервые. На сайте премии был дан адрес: поселок Хорогочи Тындинского района. Но о талантливом 21-летнем самородке не знали толком и в Хорогочах. 

«Вы позвоните директору школы, наверное, это его сын. Но мы его не знаем, парень только что из армии вернулся. А учился он не здесь, и вообще эта семья живет у нас недавно», — только и сказали в местной администрации. 

Через несколько дней на электронку АП пришло письмо от Егора — видимо, ему передали, что газета интересовалась его персоной, и он отозвался. Оказалось, что, когда я атаковала звонками Хорогочи, Егор со своим приемным отцом были в Москве, получали премию. Но он выражал готовность ответить на все наши вопросы. 

Мы сделали с ним интервью и начали обмениваться письмами. Потом он прислал свою книгу «Трудный возраст», написанную от имени сироты, прошедшего школу приютов, предательств и попавшего в детскую колонию. Неплохая книга, кстати, очень захватывающе написана. Очень хотелось пообщаться с молодым человеком лично, но как-то все не представлялось случая. Он обещал, бывая в Благовещенске, зайти в редакцию, но все как-то не получалось. 

Через какое-то время на учительском конкурсе я познакомилась с отцом Егора — директором хорогочинской школы Анатолием Костишиным. То, что рассказал Анатолий Степанович, оказалось еще круче, чем книга. Раньше он работал директором детдома где-то на северах. У него погиб в автоаварии сын-подросток, и директор, чтобы не сойти с ума, решил усыновить его друга, сироту-якутенка Влада. Влад дружил с Егором, тоже сиротой, и пришлось директору взять под опеку Егора и его старшего брата. Он поставил на ноги всех троих, а сейчас у него новая семья. 

Наша переписка с Егором продолжалась и становилась все удивительней. Егор присылал новые рассказы, а потом стал внештатным сотрудником «Амурской правды». Меня удивляла его мобильность — например, он писал нам репортаж с Шукшинского фестиваля в Сростках, потом сообщал, что переделывает «Трудный возраст» в киносценарий, поскольку им заинтересовался маститый режиссер, и скоро едет куда-то то ли на съемки, то ли на выбор места для съемок. Имя режиссера из суеверия не называлось, но намеком сквозило, что это как бы не Михалков. Егор собирался ехать в Беслан писать следующую свою книгу о детях и матерях Беслана — разумеется, с отцом, потому что нужна его поддержка. 

А следующее невероятное письмо Егор написал из больницы в Германии. Туда он попал в составе издательской делегации перед Франкфуртской ярмаркой. Дело было перед 9 мая, он там подрался с неонацистами, ему сломали руку, проломили голову и даже поместили в больницу бесплатно, чтобы замять скандал.

Однажды от него пришло очень грустное письмо — умер от рака легких его сводный брат Влад, с которым, как писал Егор, они были очень близки. Потом стало известно, что Егор каким-то чудом поступил на сценарный факультет ВГИКа. Были письма с громадьем планов, потом молчание. А потом — трагическая история с постепенной ампутацией ноги и смерть. 

«У меня в душе какая-то пустота»

Из переписки с Егором Молдановым в ноябре 2009 года

Ю.Б., здравствуйте! Это пишет вам Егор Молданов. Простите, что не писал и ничего не присылал. Я попал в больницу, у меня было все настолько серьезно и неожиданно, что первое время я был просто в столбняке. Одним словом, мне ампутировали левую ногу выше колена, и проблемы еще не закончились. Отец еще со мной, после дня рождения уже уедет домой. Зайдет к вам, отдаст договор. Сейчас я немного уже отошел, хотя морально и физически мне тяжело. Писать ничего не могу, хотя надо. Пробую, заставляю себя, но не получается. Ко мне приходил Захар Прилепин. Мы долго с ним разговаривали, хороший он человек. Ю.Б., помните, я отправлял интервью с ним и Кокшеневой по Гражданскому форуму. Вы его печатали или нет, меня Прилепин об этом спрашивал. 

С уважением, Егор.

***

Егор, здравствуйте. Я в шоке. Это расплата за талант? Писать надо обязательно. Интервью с Прилепиным пока не вышло, но и «Глагола» еще не было. Поэтому поставим в ближайшем номере. А когда у вас день рождения?                             Жду. Ю.Б.

***

Ю.Б., неужели за то, что я стараюсь писать, меня надо было так жестоко наказать?! Вы не правы, это Влад меня зовет. Я это чувствую. Мы с Владом были очень духовно близки, хотя и не являлись родными. Я был с Владом последние его недели. Ему там плохо без меня, я это чувствую. Знаете, есть повесть о братьях-близнецах. Их звали Лель и Полель. Когда умер Лель, умер и Полель. Со смертью Влада что-то умерло и во мне, какая-то радость к жизни. Даже то, что я пишу, не приносит мне удовлетворения, мне кажется, что я пишу плохо, просто люди не хотят мне это сказать в лицо. Мне плохо не от того, что я заболел или что у меня нет ноги, люди живут слепые, немые. Я не могу этого ни вам объяснить, ни отцу. У меня в душе какая-то пустота, и она никак от меня не уходит. Материал по «Амуру» напишу в ближайшее время. День рождения у меня 16 ноября. Отец улетает 17-го. Простите, если я вам показался слабым, но надеюсь, что это временное явление. Мне легче о чем-то написать вам, к примеру, чем отцу. У него и без меня хватает хлопот.                 Егор.

* **

Не знаю, Егор, возможно, про расплату за талант я написала сгоряча. Просто мы давно общаемся, хоть и эпистолярно, я и начала вас принимать по-человечески достаточно близко. Меня уже слегка беспокоило ваше молчание, но я объясняла это загруженностью учебой, работой, творческими планами и т.д. О Владе и его душе, я думаю, нужно молиться по-христиански. Но я понимаю, что проще всего давать советы. Насколько я наблюдаю людей творческих, чем больше Бог или судьба дает человеку, тем больше у него отнимается. К сожалению, есть такая необъяснимая закономерность. Тем не менее данное Богом (или судьбой) нужно обязательно вернуть. У вас получается писать — значит нужно писать. Есть еще такая теория, что талант или одаренность, которую получил человек, дана не персонально ему, а всем людям, то есть своим даром нужно распоряжаться во благо всех. Егор, можете расценивать эти слова как бред или как поддержку, но других у меня пока нет.              Ю.Б. 

***

Огромное вам спасибо за добрые слова. Постараюсь оправдать ваше доверие, да и не только ваше, всех тех, кто в меня верит. Отец с 1 декабря до 13-го будет в Благовещенске, зайдет к вам.                                                             Егор.

Анатолий Степанович действительно зашел в редакцию и подтвердил диагноз Егора, выглядел он очень расстроенным, не сопереживать убитому горем отцу было невозможно. А в конце декабря уже не от Егора, а от Анатолия Костишина пришло трагическое известие — Егора больше нет. Ему было всего 22 года. 

Разоблачение 

Недавно на сайте журнала «Шум» появилась статья Валерия Айрапетяна «Спасибо, что живой» с разоблачением литературной мистификации Молданов — Костишин. Самый убедительный аргумент из множества приведенных Айрапетяном — публикация повести под авторством Анатолия Костишина «Зона вечной мерзлоты» в журнале «Крещатик» за 2008 год. Повесть — слово в слово «Трудный возраст». Интересно, когда принимают рукописи, представленные на премию, хотя бы через интернет проверяют, не плагиат ли это? Повесть выложена в «Журнальном зале» и доступна для чтения. 

А Егор Молданов жив и здоров. Валерий Айрапетян убедился в этом, попав на страничку Егора в «Одноклассниках». Однако были сомнения — особенно в этой истории, где уже боишься верить интернету. Сомнения развеял редактор газеты «Литературная Россия» Вячеслав Огрызко, который тоже оказался лично втянут в водоворот странных событий. Он долго переписывался с Егором Молдановым, Егор сотрудничал с «Литературной Россией», готовил интервью с писателями и писал рецензии. И его «уход» стал для «литроссов» большой трагедией. 

Чтобы найти людей, реально знавших Егора, «Литературная Россия» попросила откликнуться всех, причастных к этой истории, в том числе и автора этих строк — в редакции предположили, что корреспондент АП могла быть единственным человеком, который общался с Егором Молдановым не виртуально. Но, к сожалению, все мы оказались в сети одного обмана. 

Но Вячеслав Огрызко рассказал по телефону, что ему удалось разыскать реального Егора Молданова, который живет в Ханты-Мансийском округе, где родился, он женат, у него растет сын, Егор работает в охране Белоярского аэропорта и вполне доволен жизнью. У него есть брат, который тоже не умер и живет где-то в глубинке. Это рассказали Татьяна и Тимофей Молдановы — хантыйские писатели. 

Егор Молданов стремительно вошел в литературную жизнь области. Его рассказы публиковались в областных литературных изданиях и сборниках, учителя готовят по ним тематические уроки. То есть получается, что писатель все же состоялся. Было бы интересно узнать, что все же двигало Анатолием Костишиным, когда он задумал эту невероятную историю. Желание написать новую книгу, которая перевернет мир? Как сообщили в школе, Анатолий Костишин взял отпуск и уехал, на звонки не отвечает, на электронные письма — тоже. 

16 ноября Егору Молданову исполнится 25 лет, Амурская областная библиотека подготовила сборник к этой дате, куда включила произведения молодого писателя и воспоминания о нем. Напечатать не успели — появились разоблачительные статьи в интернете. 

Александр Урманов, завкафедрой литературы БГПУ, доктор филологических наук, профессор, главный редактор альманаха «Амур»:

— Мне сложно оценивать ситуацию отстраненно — я переписывался и с так называемым «Егором», и с Костишиным, с последним несколько раз встречался. Этот человек — не столько мистификатор, сколько манипулятор, который умело использует других в своих целях. Он много писал и часами рассказывал о несчастной судьбе Егора, о своих отцовских чувствах — оказалось, ради того, чтобы вовлечь меня в свои нечистоплотные дела. Искренне желая помочь страдающему, больному неизлечимой болезнью мальчику, я тщательнее и существеннее, чем это обычно бывает в практике редактора, редактировал рукописи Егора, «доводил» их до приличного художественного уровня, посвятив этому очень много времени — при своем весьма плотном графике работы. А уже после «смерти» Егора из сострадания безутешному отцу (по его настоятельным просьбам!), желавшему довести до завершения дело его сына — ради памяти, я «доводил» до кондиции еще несколько рассказов, которые Костишин напечатал в других изданиях. Так что это не просто литературная мистификация, это весьма сомнительная в нравственном отношении история. Трудно было не откликнуться, когда рядом такая боль, такая страшная судьба. То есть Костишин это просто дьявольски рассчитал, разыграл. Потом он очень многих, в том числе меня, заставил страдать — люди поверили в болезнь и смерть Егора, сопереживали абсолютно искренне. Манипулировать на таких чувствах — чудовищно.

Возможно, пройдет время, и эта история войдет в энциклопедию литературной жизни. Но не как обычная мистификация. Да, были литературные мистификации и в 19-м веке, и в 20-м. Но это не классическая мистификация — это своеобразный «коммерческий проект», сделанный в духе и по законам нашего времени — когда для достижения своих эгоистических целей человек готов переступить через все нормы морали, через все ограничения.

Возрастная категория материалов: 18+