Анатолий Деревянко: «Я готов писать письма Путину»

Фото: Андрей Анохин (архив)

Ученые не могут думать одинаково

— Анатолий Пантелеевич, вы сами родом из Приамурья. В этот раз вас привела сюда международная научно-практическая конференция, которая проходила в Амурском госуниверситете, однако не только это, но и открытие или создание объединенного научного центра.

 — Да, это верно. Но прежде всего меня привлекла, конечно, моя родная земля и возможность посетить могилы моих родителей. Это чисто душевно-семейное… А основная цель приезда — научная программа, связанная с созданием научного центра по изучению древних культур народов Амура и обсуждение программы дальнейших исследований совместно с нашими китайскими коллегами.

— Какова объективная необходимость создания такого центра?

  — Ученые не могут думать абсолютно одинаково. И даже ученые одной страны. На какие-то проблемы у них разные точки зрения, а что говорить об ученых из различных стран. Совместная работа, совместные обсуждения возникающих проблем непосредственно во время полевых работ, а затем лабораторных позволяют обоснованно выстроить  исторический процесс и выработать общие подходы к сложнейшим историческим проблемам. Поэтому создание центра по изучению древнейшей истории культур народов Амура — это очень важный этап в отношениях между учеными России и Китая.

 — Вы после конференции ездили в Далянь. О чем вы там договорились?

—  Я был во многих районах Китая — на юге, севере, западе, востоке. А вот на северо-востоке, в частности в Даляне, впервые. Ректор Амурского госуниверситета профессор Андрей Плутенко подписал с ректором университета в Даляне договор, который включает целый ряд разных вопросов, не только инженерных и технических, но и гуманитарных. Это и те работы, которые проводят очень успешно профессоры Андрей Забияко и Анна Забияко — они уже давно сотрудничают с Даляньским университетом. Но это сотрудничество не было оформлено. Теперь уже подписан официальный  договор, и составлен план совместных работ.

О генералах и академиках

— Вы академик Российской академии наук и 11 лет были академиком-секретарем. Что вы думаете по поводу реформы РАН, которая еще не закончена? В последнее время тема как-то затихла…

— Видите ли, затихла  для общества, потому что много других проблем, которые не менее важные, чем проблема реформирования академии. Если говорить в целом, возможно, это и позитивный процесс. Но главное — это средства и конечный результат. Пока, конечно, много неясностей. Приведу два примера. Устав Российской академии наук был утвержден на общем собрании уже около двух месяцев тому назад. Мы думали, что утверждение правительством этого устава произойдет в течение недели, он как будто был согласован. Но все время происходили очень серьезные дискуссии. Во-первых, наши оппоненты против того, чтобы записать, что Российская академия наук является научной организацией. Вот давайте расшифруем: РАН не должна быть научной организацией — Российская академия наук… Наук! Которая почти 300 лет занималась фундаментальной наукой, которая создала космос, летательные аппараты — все, что вокруг нас, она не является научной организацией…

— А кем же она должна быть, каким-то «хозяйствующим субъектом»?

— Вроде этого.  Во-вторых, РАН не должна осуществлять научно-методическое руководство институтами. Но это тоже для нас абсолютно неприемлемо, потому что тот аппарат чиновников в принципе не может осуществлять научно-методическое руководство. Потому что, условно говоря, сейчас на каждые 20 один так называемый куратор. Он имеет в лучшем случае ученую степень доктора или кандидата наук. В этих двадцати академических институтах работает 40—50 членов РАН, 300—400 докторов и кандидатов наук и даже больше. А ими руководит чиновник ФАНО (Федерального агентства научных организаций — прим. АП). Я с уважением отношусь к созданию ФАНО, но это ненормальное явление. Поэтому дискуссии происходят каждый день, очень жесткие, очень сложные. И говорить о том, что этот процесс уже закончился, лично я и мои коллеги мы просто не имеем права.

— А какие, на ваш взгляд, перспективы этой реформы академии?

— Я думаю, что рано или поздно на всех этажах политической власти станет ясно и очевидно, что разрушение Академии наук не позволит и та обстановка, которая в настоящее время складывается в мире, потому что без научного потенциала, мощного и огромного, у России, как и у настоящего современного образования и здравоохранения, будущего нет. Это первое. Второе —  надеюсь, что  возобладает разумное, позитивное отношение — Академию наук нельзя превратить в класс чиновников.

Памятники под ударом

— В Амурской области уже идет строительство Нижне-Бурейской ГЭС. Насколько я знаю, всегда, когда происходят такие масштабные затопления территорий, необходимо провести как минимум археологические съемки, изыскания, дабы избежать потери ценных археологических, исторических документов, объектов и так далее. В районе Нижне-Бурейской ГЭС такие исследования проводились?

— В зоне будущего водохранилища проводились небольшие разведочные работы. Выявлен целый ряд местонахождений, относящихся к разным хронологическим этапам — от каменного века до бронзового, железного и более поздние. Очень важны доисследования, которые просто необходимы. Более того, разведочные работы, которые проводились, абсолютно недостаточны. То есть в настоящее время известны более 20 археологических местонахождений, но я уверен, что в зоне будущего водохранилища их значительно больше. Поэтому в самое ближайшее время, начиная с этого года, необходимо проведение мощной комплексной разведочной экспедиции по выявлению всех археологических местонахождений и дальнейшее их фундаментальное изучение, то есть раскопки. Время уходит.

— А кто должен эти исследования инициировать, кто их может инициировать? Может быть вы, как академик РАН, можете на это повлиять?

 — Инициировать должен прежде всего закон. У нас в России в 2002 году был принят Закон О сохранении исторического культурного наследия народов Сибири. И все, начиная от президента страны до любого гражданина России, обязаны соблюдать законы, в том числе и этот. Поэтому дело не в инициировании, а дело в обязанности тех, кто проектирует эту ГЭС, тех, кто строит, кто формирует бюджет, по строительству Нижне-Бурейской ГЭС, должны иметь в виду, что неучитывание этого —  нарушение закона. И они обязаны и должны будут понести соответствующее наказание за неисполнение этого закона. Со своей стороны я готов писать письма на любой уровень — и Владимиру Владимировичу Путину, и в Министерство культуры, и так далее. Совсем недавно я написал письмо Путину, министру культуры, руководителю ФАС по соблюдению конкурсов, тендеров, исполняющему обязанности губернатора Красноярского края о неправильном проведении тендеров или конкурсов по исследованию одного из уникальных местонахождений Афонтова гора при строительстве моста через Енисей в Красноярске.

— По поводу бассейна Нижне-Бурейской ГЭС, может быть, тоже стоит отправить письмо президенту, тем более он у нас имеет отношение к Географическому обществу?

— Он возглавляет попечительский совет. Я бы посоветовал коллегам-амурчанам  прежде всего поднять общественность. Потому что когда затопит, будут размываться берега и разрушаться ценные исторические и археологические объекты, тогда будут писать в газетах, возмущаться. Но возмущаться нужно начинать сегодня. Надо, чтобы поднялся депутатский корпус, так именно парламенты субъектов Федерации ставят на всероссийскую охрану археологические объекты. И своим решением  они обязаны отвечать и за соблюдение законодательства.

 — То есть речь идет о Законодательном собрании Амурской области?

— О Законодательном собрании Амурской области, об общественности, о тех, кто любит родной край, о журналистах… Здесь необходим подъем именно снизу. А когда это будет сделано, когда все будет исследовано, я бы предложил еще другой вариант: когда строится такая большая ГЭС, было бы прекрасно, если бы с самого начала в технико-экономическом задании стояло бы и строительство музея.

ДОСЬЕ

Анатолий Пантелеевич Деревянко — академик РАН, директор Института археологии и этнографии Сибирского отделения  РАН, председатель Объединёеного ученого совета по гуманитарным наукам, доктор исторических наук.