Фото: Сергей ЛазовскийФото: Сергей Лазовский

— Сергей Игоревич, мы уже несколько недель живем в режиме продовольственных санкций. Вы не поменяли своего мнения, что нам это только на пользу?

— Нет, не поменял. Я считаю, что для нас это шанс, им надо воспользоваться.

Сегодня паниковать, что что-то пропало, не стоит. Мы считаем, наша задача сейчас — не искать какие-то новые рынки: Бразилия, Аргентина, не переключать поставки. Надо дать толчок нашим производителям. Главная цель — прорыв в животноводстве. Мы строим фермы, вкладываем в животноводство. Со следующего года планируем начать строительство свинокомплекса индустриального типа на 24 тысячи голов и молочного комплекса на 200 голов.

— Санкции введены на год. Пока. Нам этого года хватит, чтобы воспользоваться шансом?

— Года не хватит. Мы говорим о продовольственной безопасности нашего региона. Наши граждане должны есть мясо, молоко, другие продукты не столько, сколько потребляют, а столько, сколько требуется по научно-медицинской норме. Мы сегодня существенно недоедаем. Для примера возьмем самые распространенные продукты — молоко и мясо. Чтобы нормально развиваться, нам надо потреблять в год около 380 килограммов молока на человека. Мы потребляем максимум 160—170, а производим и того меньше. За прошлый год мы произвели порядка 165 тысяч тонн. Чтобы восполнить хотя бы необходимый объем потребления, нам нужно завести еще 26—28 тысяч молочных коров. Это колоссальные инвестиции, поэтому говорить о рамках года совершенно неправильно. Это потребует достаточно серьезное количество лет.

— Фермеры с вами согласны, что у них есть фора, есть шанс расправить плечи. Они начали расправлять эти плечи?

— Многие начали пересматривать свои планы, ставить новые, перспективные для себя задачи. Я привел те категории, которыми мыслят наши аграрии. Упомянул молоко, а по мясу у нас еще кошмарнее ситуация. Мы недоедаем его более чем в три раза, а недополучаем в два раза меньше. Чтобы восполнить мясной пробел, нам надо завести более 100 тысяч голов мясного скота. Как фермер расправил плечи? Да, он обнадежился. Сегодня есть ряд серьезных структурных проблем, и нам, как органу власти, их надо изменить, чтобы крестьяне действительно могли расправить плечи. Сегодня они видят, что в России что-то поменялось, что не хватает продукции и она в ближайшие годы будет востребована на новом ценообразовании.

Технология Чингисхана — это уход от всех текущих затрат на капитальное строительство, то есть выведение и разведение таких пород крупнорогатого скота, которые максимально адаптированы под наши климатические условия. 

— Насколько сейчас другие регионы обеспечивают нас продуктами? Какова ситуация по ввозу, кто пришел на смену выбывшим США, Канаде, Австралии?

— Пока никто не пришел. Скажем так: сейчас ситуация напряженная, но я бы не сказал, что она тяжелая, неразрешимая. Мы живем в режиме санкций считаные недели, все активно ищут рынки для приобретения своей продукции. Ключевую позицию сейчас занимают страны Латинской Америки, которые в принципе являются в мире основными производителями и говядины, и курятины, и свинины. Сейчас подключаются и старые добрые соседи —  китайские партнеры. В ближайшее время напряженность ситуации будет снижаться. Конечно, нашим производителям приходится перестраивать те наработанные хорошие партнерские отношения со странами Евросоюза и поставщиками из европейской части России, которые работали в качестве посредников. Уже видно, что тот объем, который нам поставляла Белоруссия, мы недополучим. Чего нам не хватает? Если говорить о свинине, то сейчас мы завозим около 3 тысяч тонн. Молоком и яйцом мы сами себя обеспечиваем больше чем на 90 процентов. Что касается самой тяжелой позиции — мяса, то мы себя обеспечиваем всего на 50%, остальное завозится. Этот завоз — сейчас самый напряженный момент.

— Что сейчас нового делается в животноводстве, чтобы производство мяса росло?

— Наша задача — добиться снижения затрат в животноводстве, потому что главной непреодолимой проблемой была высокая затратность. Она решается при помощи новых технологий. Они есть и в мясном, и в молочном животноводстве. Возьмем мясное животноводство — самое сложное, наименее рентабельное. Мы предлагаем технологию Чингисхана. То, что было придумано 2 тысячи лет назад, сейчас самая актуальная тема. Технология Чингисхана — это уход от всех текущих затрат на капитальное строительство, то есть выведение и разведение таких пород крупнорогатого скота, которые максимально адаптированы под наши климатические условия.

— Если человек с нуля хочет заняться сельским хозяйством, продавать свою продукцию, на какую помощь он может рассчитывать?

— Мы работаем по программе грантовой поддержки второй год. Это направление себя замечательно показало. За эти два года мы направили сто миллионов рублей. Те люди, которые сегодня приходят на конкурс, — это цвет и будущее нашего АПК. Это молодые энергичные люди, которые не оперируют миллиардами рублей или холдингами. Это люди, которые из ничего пытаются создать свой бизнес. Это наиболее интересное, самое лучшее направление в нашей поддержке. Это экономический, социальный лифт. За два года у нас жуликов и не было. Все люди реально стараются. Мы планируем увеличивать это направление по мере возможностей нашего бюджета.

— Какие направления популярны у начинающих фермеров?

— Мы отдаем приоритет животноводству — это как раз уровень начинающего фермера. Растениеводство, производство полевых культур требуют большого объема земельных угодий. Выделить землю в достаточном объеме можно, но это бизнес с высоким порогом: не важно, 10 или 100 гектаров у тебя — тебе все равно нужны комбайн, трактор, сеялка, культиватор, семена,  горючее и так далее, колоссальные вложения в технику. Как молодой фермер вытянет все эти вещи?

РЕКОРДНЫЙ УРОЖАЙ ЗЕРНА

В отличие от животноводческой продукции, без ввоза которой Амурской области пока не обойтись, в растениеводстве наблюдается противоположная ситуация. Регион не только полностью обеспечивает себя зерном, но и готов продавать за пределы области порядка 150 тысяч тонн. В этом году аграрии ждут рекордного урожая.

— Если вспомнить прошедшую десятилетку, то такой урожай мы получали всего трижды:  в 2002-м, 2011-м и в этом году, — отметил глава амурского минсельхоза. — Сейчас по зерну мы выходим в валовке 350 тысяч тонн. Кто будет потреблять это зерно? Мы сейчас потребляем 180 тысяч тонн. Оставим на семена, и остается еще около 150 тысяч. Мы активно участвуем на рынках в соседних регионах, но там тоже ограниченное животноводство, продавать удается 25—35 тысяч тонн.

ВОПРОС — ОТВЕТ

Почему Амурская область не выращивает продовольственную пшеницу?

— Пока производить ее у нас тяжело, — говорит Сергей Вологдин. — Это обычно твердые сорта пшеницы, озимые культуры, которые дают выше урожай и имеют более высокое качество. Сегодня есть технологическая проблема — ранняя весенняя засуха, которая превращает производство зерна в русскую рулетку — год есть, год нет. Наши производители хлебобулочных изделий переключились на более стабильные поставки из Сибирского федерального округа и Алтая. В перспективе продовольственную пшеницу мы сможем получать, если добьемся усовершенствования технологии. 

Возрастная категория материалов: 18+