Фото: Андрей АнохинФото: Андрей Анохин

Карета лопнула

Воскресенье, 17 января. Время около трех часов дня. Рейсовый автобус 44-го благовещенского маршрута. С женой и двумя маленькими детьми возвращаемся из гостей. Время провели хорошо и весело, поэтому настроение у всех замечательное. Народу немного, мест свободных хватает, поводов для нервоза не наблюдается. Сидим, тихо переговариваемся и делимся пережитыми впечатлениями. Правилами перевозки пассажиров не запрещено, поэтому сдержанно хихикаем.

Пассажироперевозки — это сфера оказания услуг, но не высшая привилегия, за которую мы должны бороться, выстраиваться в очередь и терпеть унижения.

В районе нашей остановки, у перекрестка улиц Шимановского — Амурской, со стороны водителя доносится некое бормотание. Разобрать невозможно, поэтому серьезного значения не придаем. Продолжаем сидеть вплоть до самой остановки, детей придерживаем. Стоять с ними у дверей во время торможения, значит, совершать чудеса эквилибристики. По-моему, это нормально. Подъедет к самой остановке, движение прекратится, спокойно встанем, расплатимся и выйдем…

Не вышли. Под мерное бормотание водителя автобус покатил мимо. Мы только взглядами проводили знакомые скамейки.

— Остановите автобус! Нам выходить… — делаем замечание водителю.

— Я что, сам с собой разговариваю! — доносятся в ответ интонации как минимум генерального директора трансконтинентальной корпорации. В голосе неприкрытая грубость. В глазах читается надменность и высокомерие. До нас начинает доходить — его бормотание не что иное, как предварительное объявление остановки: «Шимановского». И ладно бы мы ехали в наушниках, но если два взрослых человека с нормальным слухом не расслышали объявления, значит, виноват кто-то третий.

— Мы не слышали, — стараемся не углубляться в подробности назревающих ничтожных разбирательств. Все, что нам сейчас нужно, — расплатиться и выйти. Автобус действительно останавливается в двадцати метрах от остановки. Водитель протягивает руку за деньгами. Жена остается в салоне расплачиваться, я выношу младшего ребенка на руках, ставлю на газон, помогаю спуститься по ступенькам второму. Жена на пару мгновений задерживается. Чуя неладное, подхожу ближе к дверям, заходить внутрь не спешу, детвора у проезжей части должна быть в зоне внимания.

— …так нас же двое взрослых, и детей двое… — слышу обрывок фразы.

— Свободна!!! — звучит в ответ истеричное.

— Зачем вы со мной так разговариваете?..

— Я сказал, СВОБОДНА!!!

Пропускаю перепуганную супругу с намерением вернуться в салон и задать этому чуду пару вполне закономерных вопросов. Однако дверь перед самым носом захлопывается, автобус набирает темп и нагоняет график движения. Настроение, как у Золушки после бала. Карета лопнула и превратилась в тыкву.

Кто сказал, что оповещение пассажиров — это повод не останавливаться?

Приструнить и не «пущать»

Уже по ходу дела выясняю детали разговора. Оказывается, этот ВИП-менеджер шоферского рубля и баранки напоследок решил качнуть права по части бесплатной перевозки маленьких детей. Дескать, по правилам взрослый пассажир имеет право не платить за одного ребенка. Но ведь нас, взрослых, действительно было двое, и подобных проблем ни разу не возникало. Да и кто сказал, что оповещение пассажиров — это повод не останавливаться? С какой стати нас тыкают носом в закон, который не исполняется? Вопросы роятся и перемешиваются с возмущением и обидой.

Такие же чувства испытываешь после общения с вахтерами из числа некоторых военных пенсионеров. Давно в мирной жизни, но в каждом входящем видит новобранца, которого велено приструнить и не «пущать».

Мне часто приходится слышать о работе водителей городских автобусных маршрутов. Хлеб не легкий, с этим не поспоришь. Физические нагрузки усугубляются общением с раздраженными и уставшими пассажирами. Возможно, стоимость проезда оставляет желать лучшего. Однако это наши деньги, которые мы также зарабатываем. При этом не ищем виноватых среди окружающих. Не выплескиваем на них злобу и недовольство.

Мы платим эти деньги безропотно, потому что есть закон и есть правила перевозки пассажиров. Более того, несмотря на все трудности перевода, стараемся не лезть в лишние разборки. Кто-то кого-то не расслышал, кто-то кому-то недосказал, кто-то кого-то не понял… Такое случается сплошь и рядом, на каждом шагу. Быстренько выяснили и разошлись, вот рецепт мирного сосуществования между пассажирами и водителями, врачами и пациентами, покупателями и продавцами. Это тоже нормально.

Тем более что пассажироперевозки — это сфера оказания услуг, но не высшая привилегия, за которую мы должны бороться, выстраиваться в очередь и терпеть унижения. Да и хамское отношение к женщине — чужой жене и матери — не признак мужского начала. Это нечто бабское, склочное и скандальное. Ему не место в сфере пассажироперевозок. Потому что отвечать за чужие жизни, здоровье и безопасность — тяжелое мужское дело.

Хамское отношение к женщине — чужой жене и матери — не признак мужского начала.

Пальцем покажу

В ноябре прошлого года, меньше двух месяцев назад, мне довелось побывать в Иркутске. За проезд в городской маршрутке я заплатил… 12 рублей! Поговаривают, сейчас там уже автобус по 15 рублей, но до наших цен все равно далеко. При этом не услышал ни одного грубого слова, не уловил ни единого надменного взгляда. Иркутск — город большой, поэтому, заходя в автобус, назвал водителю нужную остановку и спросил, через сколько мне выходить? Он подробно посчитал количество остановок и спокойно ответил. Нужную остановку я благополучно промечтал, любуясь в окно видами зимнего сибирского города.

Водитель, заметив мою оплошность и намерение выйти в незнакомой местности, тут же вмешался: «Да сиди уже, не торопись. Сейчас в аэропорт заедем, развернемся, и на обратном пути выйдешь. Только не отходи далеко, я тебе сам пальцем покажу».

В итоге на выходе я заплатил за две поездки, как говорится — в оба конца. Сделал это сам, хотя с меня не требовали двойного «счетчика». Отдал эти деньги не потому, что дешево, а потому, что приятно, надежно и здорово.

 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: