Спортивный инвентарь: рецензия на новый российский фильм «Молот» с Алексеем Чадовым

Посыл «Молота» незамысловат и прямолинеен: стране нужен фильм про настоящего бойца, который преодолевает все вокруг и самого себя тоже, выходит на ринг «через не могу» и вне этого ринга тоже пребывает в железобетонной уверенности. Противопоставить ему необходимо, конечно же, отъявленного мерзавца, служителя культа денег и вообще наркомана, а между этими противоположностями воткнуть девицу — чтоб хлопала глазками, шла на жертвы и мучительно выбирала. Все остальное пространство можно заполнить бессмысленными сюжетными ходами, нелепыми диалогами и персонажами, не имеющими ни лиц, ни имен. Потратив на это почти шесть миллионов долларов — неплохо для отечественного кино в кризисных обстоятельствах — получаем универсальный продукт, который сойдет и за боевик, и за мелодраму, и за спортивную историю. И ничего, что сами по себе «смешанные единоборства» присутствуют исключительно в завязке и развязке, а между ними — пропасть, через которую даже сами герои перебираются с трудом, чего уж там о зрителе говорить. Кони бегают по кругу, а режиссер Эген вместе со сценаристом Олегом Маловичко выдумывают, чем бы таким поразить публику под конец. И вот вам, пожалуйста — ужасное петербургское наводнение за небольшие деньги. 

Итак, к жанровому многообразию на секундочку прибавляется фильм-катастрофа — зато финал создатели «Молота» придумать забыли, а потому оставили героя и героиню целоваться посреди разгулявшейся стихии: и правильно, ведь пару лет колонии Виктор Строев по прозвищу «Русский молот» себе к этому моменту обеспечил. А ведь как все хорошо начиналось: триумфально побил соперника, стал претендентом на чемпионский пояс, встретил школьную любовь в кабаке. Любовь зовут Вера, её с обычным выражением лица играет Оксана Акиньшина, и зрители с умилением смотрят на зарождение новой ячейки общества: спортсмен и рукодельница. Но не тут-то было: Вера у нас такая раскрасавица, что на нее положил глаз очень неприятный субъект, по паспорту — Женя, а по прозвищу своему бандитскому — Акула. Здесь следует особо отметить работу актера Антона Шагина, который считался необычайно перспективным после выхода в свет знаменитых «Стиляг». Роль опереточного злодея он примеряет на  себя с таким залихватским рвением, что от этого зрелища быстро начинает тошнить. Свои негодяйские монологи Акула произносит, как школьник, декламирующий «Бородино», если не нюхает, то пьет, а на досуге не прочь и несчастную Веру по ланитам отхлестать. 

Треугольник сформирован, и создатели картины спешат наполнить его страстями и конфликтами из разряда «ты ко мне на выпускном не подошел» и «ты со мной приехала, со мной и уедешь». Зритель не успевает досчитать до трех, как разгорается драматическая сцена на автостоянке у ночного клуба: наркоман и богач, как оказалось, не выходит в свет без армии безликих тупиц, готовых кого угодно забить до смерти по первому приказу, а сам негодяй, представьте себе, не только таскает с собой огнестрельное оружие, но и активно пользуется им безо всяких проблем с законом. Страна погрязла в коррупции, вздыхает зритель, а тем временем наш Молот из-за происков Акулы попадает в ДТП, ломает себе голову, ребра и ногу — нетрудно догадаться, что врач в облике помятого Тараса Бибича запрещает бойцу выходить на ринг, потому что «один удар может его убить». Бой с вероломным чернокожим американцем по кличке Тайфун (прямо-таки царство Посейдона) все же состоится, но перед этим герою Чадова придется много чего пережить, в том числе и благородную жертву Веры, согласившейся не только переспать, но и начать жить с мерзким Женей, только бы он дал денег на починку многострадальной витиной головы. На подхвате деловито суетятся друг Молота (Сергей Чирков) и наставник Молота (Игорь Скляр) — ими удобряют сюжет, когда Витя и Вера в ссоре. Прочие спортсмены представляют собой скорее инвентарь — по крайней мере, помочь своему чемпиону они ни разу так и не удосужились.   

Режиссер и сценарист блуждают от крайности к крайности. Они то вставят в сюжет сцену горделивого отказа главного героя от допинга, актуальную в политическом смысле, но затянутую донельзя; то заставляют тренера главного героя обратиться в алкоголика за какие-нибудь 15 минут и еще за меньший срок — вернуться к трезвой жизни; да и рукодельница Вера, признав себя хоть и благородной, но все-таки проституткой, то и дело прикладывается к стаканчику, позабыв о кулончиках. На негодяя Женю создатели «Молота» напускают еще более страшного негодяя по кличке Солдат, смело городят чепуху про миллионные ставки на бои с заранее известным исходом и вообще принимаются играть в Гая Ричи, но вовремя спохватываются — ведь это же патриотическое, «наше» кино. Разрушенную дружбу, оказывается, нетрудно склеить при помощи телесных повреждений средней тяжести, по безвозвратно травмированной голове все-таки можно получать, а потом еще и побеждать, а негодяй к концу фильма осваивает управление многотонными грузовиками. Сумбур в этих строках ничто в сравнении с сюжетной белибердой: с учетом того, что характеры героев зрителю надоедают еще до середины, разбираться во всем этом не только непросто, но еще и не хочется. 

Переживая из-за отсутствия «фильмов с душой», актер Чадов играет героя, у которого нет даже десятой доли эмоций, свойственных обычному человеку — он руководствуется исключительно постулатами типа «я шел к этому всю жизнь», «это мой бой», а в ряде случаев и «я тебя убью». В сюжете нет ни одной непредсказуемой линии, ни одного неожиданного поворота, вообще ничего, на чем можно было бы задержать взгляд: шел-упал-встал-победил. Можно, наверное, хвалить актера за набор мышечной массы, а режиссера — за то, что не мешал талантливому оператору Максиму Осадчему качественно снять хотя бы несколько сцен. Но в итоге все сводится к пустоте, которая остается в сознании после просмотра «Молота». В концовке фильма есть сцена, где герои въезжают в автомобильный туннель и видят скопление машин, хозяева которых, видимо, испугались вышедшей из берегов Невы и пошли домой пешком, создав таким образом оптимальные условия для выяснения отношений между Молотом и Акулой. Возникающее при этом чувство нелепости происходящего — лучшая характеристика фильму в целом. Бывают дурацкие истории, которые совершенно необязательно рассказывать всем и каждому, да еще и требовать у них за это деньги.