При таком отношении государства к своим обязанностям (содержание краеведческого музея - не частное, а государственное дело) амурчане могут лишиться и самого здания, кстати, памятника архитектуры федерального значения, и уникальной экспозиции, и богатейшего фонда. Впрочем, почему "могут"? Нас уже лишили возможности видеть экспозицию, охватывающую почти полувековой период истории страны и Амурской области. Когда из-за прогнившего потолочного перекрытия в позапрошлом году начались ремонтные работы, пришлось демонтировать постоянно действующую экспозицию из четырех залов. Затем к ним прибавилось еще три, где сейчас идет капремонт, хотя последнее громко сказано. Выделенные на год деньги уже освоены, и строители покинули объект. Так что открыть сквозное движение по музею в нынешнем году, видимо, не удастся. Семь залов "вышли" из экспозиции, семь из 26. Это огромный пласт времени, который включает годы репрессий, предвоенных пятилеток, культурное строительство, послевоенный период, целину... "А самое печальное, - говорит заведующая выставочным центром областного музея Ольга Сашнина, - из-за ремонта мы вынуждены демонтировать экспозицию, посвященную Великой Отечественной войне. И это в канун 60-летия Великой Победы! Посетители интересуются, когда все будет восстановлено, а мы можем предложить им лишь тематические выставки". "Прервалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить?.." Не знают ответа на вопрос шекспировского героя и в областном музее. - Музейная экспозиция была сделана московскими художниками двадцать лет назад, - разъясняет Елена Пастухова. - Построена с учетом другой идеологии. Мы не можем сейчас приступить к восстановлению экспозиции, но и вкладывать деньги в создание нового дизайна-проекта тоже не можем. По той простой причине, что не знаем, как долго продлится ремонт. 20 лет - это губительный срок. Музей живет, пока живет экспозиция. А сейчас идет физическое и моральное умирание экспозиции, и в конечном счете все закончится тем, что мы потеряем общественный интерес. Никакие культурно-образовательные программы, лекции, конференции не смогут нас спасти. Потому что все это только информационно дополняет экспозицию. А когда у нас в залах цитаты Ленина (при всем моем уважении к этой исторической личности), то музейная экспозиция уже воспринимается как анахронизм, как стопроцентное дилетантство! Мы выпадаем из динамично развивающегося музейного процесса. И все потому, что в Москве или Хабаровске не экономят на истории. А у нас? Мне стыдно, когда в наш музей приходят Путин, Грызлов, делегации США, европейских государств, даже из того же Китая. Мне стыдно за такую полинявшую "визитную карточку" Приамурья, карточку двадцатилетней давности, за музейную экспозицию не первой свежести, за само здание, неухоженное, больное, старое... Об этом чувстве неловкости в тот день со мной говорили многие музейщики, искренне переживая за репутацию - нет, не за собственную, а... областных властей, ведь знакомство с Приамурьем для многих гостей - простых и именитых - начинается именно отсюда, с областного краеведческого музея. И люди эти понимают, от кого зависит состояние музея. Интересно, чем запомнится им наш музей? Охранной сигнализацией, установленной еще в 1984 году и которую специалисты называют музейным экспонатом? Грибком, который поразил северные стены здания как с внешней, так и с внутренней стороны. Старыми допотопными витринами, потому что тех ста тысяч рублей, что выделила областная администрация, хватило лишь на покупку 14 витрин для двух из десяти залов? А может, запомнится уникальными шаманскими костюмами, которых нет нигде больше на Дальнем Востоке и в целом по России? Говорят, об этих бесценных экспонатах написана не одна диссертация. Но исторические костюмы выставлены в зале так, будто это какой-нибудь ширпотреб, что красуется на витрине магазина, а не раритет. Вот уж действительно, что имеем - не храним, потерявши - плачем. - Мы не можем шаманское одеяние хранить в фонде - там тесно, а специальных сберегающих витрин нет. Вот и угасают уникальные предметы, так пусть хоть люди насмотрятся на такую редкую красоту, запомнят и другим расскажут. В нашей кунсткамере много уникальных предметов, в том числе серебряных и золотых. Выставляем это "добро" редко и то не все - нет условий для показа. Ольге Сашниной, заведующей выставочным центром, вроде бы не о чем беспокоиться: ее центр создали, потому что постоянно действующую экспозицию демонтируют зал за залом. Но это так кажется только человеку несведущему, а профессионалы знают, в чем основа любого музея - в постоянно действующей экспозиции: "Экспозицию просто так не создашь, нужен дизайн-проект, нужны архитектор, художник". - И реставраторы, - добавляет главный хранитель музейного фонда Людмила Фоминых. - У нас ведь никогда ничего не реставрировалось. Она знает, что говорит. Из-за тесноты, отсутствия специального оборудования для хранения экспонатов, из-за грибка, который поселился в книгохранилище, худфонде, приходят в негодность, буквально стареют на глазах десятки, если не сотни экспонатов. "Угасают", - повторяют мои собеседницы. Да и как не угасать, если картины, гравюры хранятся не в специальных ячейках, а на... нарах - так тесно в приспособленных под фонд комнатушках. Если площадь, занятая фондом, в пять раз меньше той, что требуют музейные нормативы! Если все экспонаты пылятся словно цветы на обочине дороги, если... - На моих глазах уничтожается история, - продолжает Людмила Александровна. - Здания можно построить заново, лес возродить из пепла, но только не это. Это невосполнимо. Каждый второй экспонат музея требует реставрации, а специалиста такого нет. Вот и угасает экспозиция. - У нас нет возможности реально повлиять на ситуацию: ни на сроки ремонта, ни на объем финансирования, - подытоживает Елена Пастухова. - Заказчики не мы, а областное управление культуры. Коллектив музея властные структуры воспринимают в качестве стороннего наблюдателя, и только. Не поверите, но я, директор музея, не имею на своем рабочем столе проект реставрации здания, а для руководителя это вроде настольной книги. Мы не можем планировать работу, когда ремонт скорее напоминает стихийный процесс. Невозможно выстроить концепцию развития музейной экспозиции. А ведь музей - одно из немногих учреждений культуры, которое помогает воспитать в человеке национальное самосознание. Сейчас, когда идет отток населения с Дальнего Востока, когда люди не хотят связывать жизнь своих детей с Приамурьем, очень важно привить любовь к истории родного края... Совсем не праздничной получилась у нас встреча в областном краеведческом музее. Моим собеседницам хотелось выговориться, быть услышанным властью и главное - быть понятым. Они по-доброму завидовали хабаровчанам - там строится новое музейное здание. Рассказывали об уникальном устройстве, которое само чистит книги, ткани, стекло, картины от грибка, насекомых, но не смели мечтать о таком заграничном чуде - не до жиру. Они мечтали о другом - о дне, когда стихия по имени "капремонт" покинет наконец их музей и исчезнут "белые пятна" на их музейной экспозиции. - Музейное дело - это не шоу-реалити. Это национальная безопасность, даже стратегическая безопасность России на дальневосточной окраине. Все пройдет - выставки, фестивали, конкурсы, все, что рассчитано на 15 минут удовольствия. Останется главное - материальная память истории. Нас будут уважать за то, как мы отреставрируем памятник архитектуры, сколько вложим денег в капремонт и создание новой музейной экспозиции, что сохраним для грядущих поколений. Все остальное забудется. Под этими словами директора областного музея подпишутся многие. Только вряд ли вы найдете среди них фамилии "временщиков" из чиновничьих кабинетов, "прописавших" музею 20 лет ремонта. Они живут одним днем и по принципу "после нас - хоть потоп".

Возрастная категория материалов: 18+