Правда, я был единственным представителем Амурской области, отчего степень ответственности за состояние нашей литературы лежала на мне многопудовыми гирями. В отличие, например, от веселой компании приморцев, которых был целых секстет. Когда их спрашивали, кто они и откуда, в ответ непременно звучало: - Мы - "Серая лошадь". Поскольку на слух кавычки не заметны, такой ответ приводил в замешательство любопытных. Ладно если один человек заявит, что он лошадь, да к тому же серая, тут еще понятно - самокритику наводит. А почему целая группа аттестует себя подобным образом, но при этом в единственном числе? Странный случай. Скоро прояснилось - так называется литературный клуб во Владивостоке. Якобы дом, в котором он базируется, построен во времена культа личности, и соответственно эпохе вид у него мрачный, серый. Почему недвижимость сравнили с резвым скакуном - выяснить не удалось. Оказалось, что приморцы даже свой литературный журнал выпускают под таким названием. Однажды я попытался скаламбурить: сделал вид, что забывчив, а потому назвал владивостокский клуб "Серой мышью". Но "лошади" мой юмор не оценили, не подыграли - смерили испепеляющими взорами. О чем они писали? Только не о том, что волновало несколько сотен студентов в актовом зале пединститута, где проходил концерт участников фестиваля поэзии "Адрес-ЕАО, Биробиджан". "Серые лошади" читали свои произведения бесцветными голосами, не жестикулируя и не отрывая глаза от бумаги. Видимо, считали, что созданная ими поэзия скажет сама за себя... К сожалению, не получилось. "Сплошная заумщина, - сказала мне потом одна из студенток. - Я чуть не уснула". Чудеса! Принимающая сторона почему-то воспринимала владивостокцев чуть ли не как представителей столицы. Каждый их шаг услужливо фиксировала видеокамера местного телевидения. Однако стоило выйти на сцену автору этих строк и разбудить, взволновать откровенно зевающую публику, а после чего получить гром оваций, как телевизионные работники демонстративно выключили аппарат, свернули шнуры и вышли из зала посреди следующей песни. Этот эпизод, конечно, подпортил мне настроение (кстати, он был не единственным), но, к счастью, общий тон фестиваля был мажорным. Зрительские аплодисменты, расспросы, желание познакомиться поближе, обмен адресами, книгами, аудиокассетами, общение вне аудитории - вот что было верным ориентиром, создаваемым большинством участников фестиваля. Радовало, что в наше сложное время, в период оболванивания населения средствами недобросовестного телевидения и подкупленной прессы (я не говорю обо всех СМИ), есть люди, сопротивляющиеся мощному прессу пропаганды, тонко чувствующие поэзию и сами творящие ее. Порадовали хабаровчане. В частности, редактор журнала "Эйкумена" (не путать с Окуйменой) Александр Лозиков, который старается оживить у населения угасший интерес к литературе после проведения демократических "реформ", ищет деньги у спонсоров, собирает в своем журнале произведения как начинающих, так и уже известных авторов. Дается все это ему нелегко, он рано поседел, но уже выпустил 29 (!) собственных книг, причем обращаясь к разным жанрам литературы: поэзии, прозе, журналистике. Собирался приехать к соседям и провести мастер-класс известнейший хабаровский поэт член Союза писателей России Михаил Феофанович Асламов, чья дочь скандально известна тиражированием описания своей бурной половой жизни. К сожалению, не приехал. Вместо него прибыл из Иркутска бывший биробиджанец член Союза российских писателей Анатолий Кобенков. - Как, вы никогда не слышали имени этого поэта? - высоко задрала бровь одна из литераторов Биробиджана. Я был посрамлен и понял, что тысячи и тысячи книг, которые прочел в течение предыдущей жизни, были ничто, напрасной тратой времени, потому что я не читал Кобенкова. Как говорится, на вкус и цвет товарища нет. Лично меня иркутянин не поразил. Мастер. Но среднего, обычного уровня. Стихотворец пенсионного возраста долго рассказывал о том, как недавно классно отдохнул на литературном семинаре аж в самой (!) Румынии. Мне понравились его ранние стихи. Все последующие - нет. Публика слушала, затаив дыхание. Вечером, однако, та самая литератор из Биробиджана, что удивлялась моему невежеству в отношении Кобенкова, призналась мне тет-а-тет: - Я не понимаю, о чем он пишет. Стихи навевают скуку. Наутро же в моем присутствии она заявила иркутскому гостю, что получила вчера истинное удовольствие от его выступления. Как говорится, комментарии излишни. Ну хочется, может быть, некоторым биробиджанцам иметь свою яркую звезду, знаменитого земляка! Иногда для этой цели искусственно завышается рейтинг специально подобранной кандидатуры. Такая провинциальная болезнь, на мой взгляд, свойственна вообще всем жителям глубинки, в том числе и нам, амурчанам. Впрочем, без всякой иронии хочу привести один отрадный факт: в центре Биробиджана 12 июля этого года в честь 70-летия области открыт памятник еврейскому писателю Шолому-Алейхему. Правда, он никогда не был в этом городе. Хотя бы потому, что умер в 1916 году, а лишь в начале тридцатых годов на дальневосточной земле начали создавать еврейское поселение... Несколько ранее возле железнодорожного вокзала воздвигнут памятник одному из персонажей знаменитого писателя - Тевье-молочнику. Полностью памятник трудно разглядеть: лошадь, телегу, двух ездоков и бидон любят дети облепить и облапать. А детей у этого памятника в любое время суток великое множество. Жаль, у нас в Амурской области, насколько мне известно, нет памятников литературным персонажам... Эх, хорошо бы и у нас провести свой литературный форум. Почему бы не рискнуть? В Биробиджане собралась небольшая группа поэтов-энтузиастов, зажмурила глаза и обратилась к спонсорам за помощью. Неожиданно для себя ей не отказали. В частности, колоссальную работу в проведении фестиваля проделал поэт и бард прокурор-криминалист Александр Драбкин, знакомый амурскому читателю по "Глаголам" NN 12 и 28. Вот бы нашим литераторам со всей Амурской области собраться за одним круглым столом и гостей пригласить талантливых и компетентных - знатная получилась бы встреча! Полезная во всех отношениях.

Возрастная категория материалов: 18+