Тем хуже, если от известного режиссера, за плечами которого несколько шедевров и десятки просто сильных фильмов, зритель получает добрую порцию скуки и разочарования. Двенадцатилетний режиссер Словосочетание «Стивен Спилберг» обычно ассоциируется со словом «Оскар». Даже «Оскары», потому что в удачный год он собирает их в охапку и складывает, наверное, в сундук в чулане, рядом с другими престижнейшими наградами мировых кинофестивалей. Его фильмография перенасыщена громкими названиями - от «Челюстей» и «Индианы Джонса» до «Списка Шиндлера» и «Спасения рядового Райана». Перечисление же фильмов, в создании которых Спилберг принял участие в качестве продюсера, - вообще задача утомительная и неблагодарная. При этом он всегда считался исключительно грамотным и профессиональным режиссером. Ему присуща постоянная смена жанров и сюжетных направленностей - то тебе про огромную акулу из резины, то про умилительного инопланетянина, то про героических американских солдат на полях Второй мировой. Проще говоря, Спилберг приучил зрителя к мысли о том, что и в следующий раз его удивит. Удивит темой, за которую решил взяться. Актерами, которых пригласит на главные и не очень роли. Заставит поверить в реальность происходящего набором дорогущих камер и не менее навороченных спецэффектов. И, черт возьми, именно это ему удавалось делать на протяжении долгих лет! Первый фильм Спилберг снял в двенадцатилетнем возрасте, а в двадцать один его уже взяли на работу в «Юниверсал». А потом появился «Шугарлэндский экспресс», следом - «Челюсти» и «Близкие контакты третьего вида», и пошло-поехало. За долгие годы напряженной работы он снял массу дорогих фильмов, и никто не припоминает провальных. Дело не в том, что их не было. Просто впечатление от удачных хитов напрочь стирало в памяти зрителя разочарование от неуспехов Спилберга. «Мюнхену», вышедшему на мировые экраны, уготована совсем другая судьба. Теперь-то уж никто не посмеет сказать, что Стивен Спилберг не может пожертвовать успехом своего детища ради какой-нибудь там общечеловеческой проблемы. Раньше как было: либо интеллектуальный, но интересный, либо про вырвавшихся на свободу динозавров. В последнем фильме сам режиссер увяз в проблеме, из которой долгие годы не могут выбраться ее непреклонные участники и бесконечные жертвы. И неудивительно. Месть всегда в меню Арабо-израильский конфликт - тема для Спилберга настолько же сложная, насколько и близкая. В истории много случаев, когда массовую драку пытался если не разнять, так хотя бы сделать менее массовой кто-нибудь побашковитее. Но, как правило, в результате становился непосредственно самой частью той же драки. Только теперь и та, и другая стороны еще и ждали его вечером возле подъезда. О том, что потом происходило, предпочтительно умалчивать. Хорошо еще, если в это время кто-нибудь выходил вынести мусор и спасал пострадавшего. Ну типа Салмана Рушди. Забирал покалеченного к себе домой залечивать раны, ну а мусор, само собой, беспечно оставлял на месте чужого преступления. Потом уже его следовало изучить, результаты отправить на экспертизу и признать, что он тоже является частью конфликта между пацанами с той и этой стороны. Только вот дерутся они не своими дурацкими руками, сжатыми в кулаки, а настоящим таким оружием массового поражения, не выходят один на один, а взрываются в толпе и вообще не щадят ни детей, ни стариков, ни женщин, ни уж тем более живота своего. Те, кто захватывал в заложники израильских спортсменов в Мюнхене 1972 года, никакими людьми не были. Мало того что Олимпиада (любая) - это не повод для расписывания баллончиками стен собственными идеями, какими бы они ни были. Олимпиада неприкосновенна. Это мировое событие, одинаково сближающее и разъединяющее людей по принципу долгих физических тренировок, тренерских окриков и, наконец, единственного противостояния, в котором любая ошибка способна уничтожить сотни часов работы. Ну вот ты победил. И все. И никаких убийств. Граффити, особенно кровавое, можно вообще не рисовать! Неа. И вот Спилберг уже показывает нам этаких вполне гражданских, но специально обученных парней, которые должны отомстить членам группировки «Черный октябрь» в Мюнхене, причастной к... (ладно, организовавшей) вышеупомянутому теракту. И тут начинается такая трясина, что ни с шестом, ни с поваленной наспех березкой нам ее никогда не пройти. Не потому, что мы впервые в тайге, а потому, что березка гораздо короче, чем расстояние до твердой суши. Да и враги кругом. И вот они, подготовленные как будто и безусые в реальности, наспех совершают свое первое НАСТОЯЩЕЕ убийство. Ой, получилось, ой, бежим, ой, давайте запланируем следующее в кафе или где-нибудь еще... Планируют. Ходят по улицам. Зритель готовится ко сну. И так между каждой акцией. Зритель уходит курить в туалет. Возвращается, а парни-то все готовятся. Просто у главного героя наконец-то возникает главный вопрос. Израильский мир. Мусульманский мир. Никакого мира. А зато у него дома жена. Нормальная такая жена спецагента. И ей вздумалось родить. Ребенка. Наверное, сам факт появления ребенка заставляет человека задуматься о милосердии - без шуток. Но Родина-то главнее? Да, говорит ему полумифическое, полуодряхлевшее руководство. Интересы Родины интересны ей самой. Значит, и тебе. Здравствуй, проскользнувший красно-желтой чешуей большевизм, в который раз сменивший кожу. Не вопрос, вокруг по миру есть у кого поучиться. Израильские спортсмены погибли? Да. Так погибни сам во имя умерщвления их убийц. Месть - это блюдо, которое подают не только холодным, но еще и в качестве гарнира к основному бифштексу. Но неужели ужасная, вот именно по-спилберговски поставленная смерть одной из палестинских агенток стоит ужаса, с которым он ее показывает? Пересмотрите «Список Шиндлера». Перечитайте «Тиля Уленшпигеля» - бессмысленное истребление друг друга стоит у вас на пороге и задумчиво гладит пальцем дверной глазок. И это только в кино. «Красная капелла» или «Черный октябрь» Спилберг снял, похоже, один из самых слабых своих фильмов, но он уже всколыхнул историю. Насилие против насилия? Око за око? Попробуйте успокоиться. Оскар Шиндлер из его же фильма просто (нет, не просто) взял и спас сотни евреев от крематория. Герои «Мюнхена» способны только мучаться идеей, а правильно ли они поступают, об этом они спрашивают себя уже после нарушения главной христианской заповеди. Конечно, нет, говорит Спилберг. Но ведь они потенциальные убийцы, говорит зритель. Как ты мог, спрашивает родня режиссера, ведь мы пострадавшие евреи? А вот так, отвечает режиссер, палестинцы - тоже люди. Фишка даже не в том, кто в какого бога верит. Единственный вопрос Спилберга звучит просто: «Зачем?» Фильм не отвечает на вопрос, ответа на который нет. Да и с какой стати ему на него отвечать, если теперь в него палят из орудий массовой информации палестинские зрители, а израильские смотрят с укором. Похоже, еще одна попытка примирить каких-то там «захватчиков» с какими-то там «террористами» не увенчалась успехом. Неудачный момент, что ли, все ведь смотрят сейчас на злосчастные всемирно развешанные карикатуры. Жан Эффель, уверяю, оказался бы сегодня гораздо ближе к костру с искорками, чем так часто упоминаемый в газетах Джон Леннон. Фильм не отвечает на вопрос, ответ на который есть. Этот ответ по всей Европе писала «Красная капелла», и никто не поминает их лихом. Краснодонских ребят, которых Александр Фадеев позже описал в «Красной гвардии», никому и в голову не придет осуждать. Так сложилось, к сожалению, что одна насильственная смерть в этом мире волочет за собой еще несколько. Плюс противостояние, которое в «Мюнхене» смазывается в какой-то пластилин, смешанный из кусочков разных цветов неумелыми детскими пальцами. Так или иначе, получается война. Только вот война получается какая-то, простите, фиговая. Пока одни без размышлений стреляют в заложников из дешевых автоматов, другие делают то же самое при помощи идиотских шпионских ручек и задаются вопросами. Совсем другими вопросами задавались герои «Списка Шиндлера» и «Спасения рядового Райана». Господи, даже в старых добрых «Челюстях» главным было другое. Спасение человеческой жизни.