В 23 года, будучи студентом второго курса академии, принял монашеский постриг с именем Евгения. Многие, знавшие его по работе в Черниговской и Иркутской семинариях, характерными чертами Зернова называли мужественность и такт. Назначение Со временем он заслужил любовь и уважение духовенства и всей паствы Иркутска, став видным церковным проповедником горожан. Поэтому, с одной стороны, все были рады его новому назначению на самостоятельную кафедру в Благовещенск (11 июня 1914 год). Но с другой - отъезд священнослужителя на далекий Амур опечалил многих его почитателей. В полночь 18 сентября 1914 г. он уже прибыл к своему новому месту служения. Прежде чем попасть в Благовещенск, владыка поездом доехал до станции Бочкарево, оттуда на перевозном пароходе «Номерной» до станции Белогорье. В Белогорье его встретили служители кафедрального собора. Со станции Благовещенск специально для владыки был отправлен поезд со служебным вагоном, в котором он и приехал вместе со встречавшими его священниками к месту своего назначения. Здесь его встретили военный губернатор области, наказной атаман Амурского казачьего войска генерал-лейтенант В. А. Толмачев, вице-губернатор, начальники отдельных военных частей, ректор семинарии, начальница епархиального женского училища и другие известные горожане. Смутные времена Архиерейское служение епископа Евгения на амурской земле совпало с очень трудным для России временем - Первой мировой войной, революциями, Гражданской войной и репрессиями. Первым его шагом на кафедре Благовещенской епархии, по-видимому, было принятие им «Обращения к пастырям и пасомым Благовещенской епархии», в котором он предложил духовенству «немедленно образовать в каждом приходе особые попечительные советы о семьях лиц, находящихся в войсках; во всех церквах установить особые кружки для сбора пожертвований - в пользу Красного Креста; ежемесячно (считая с 1 августа) отчислять на нужды войны 2% из церковных доходов и единовременно сделать отчисление 2% с церковных капиталов». В октябре 1917-го в России произошли события, кардинально повлиявшие на изменение отношений государства к церкви. Свидетельство очевидца Очень ярким и интересным документом этого периода является письмо епископа Приамурского и Благовещенского Евгения патриарху Тихону от 28 августа (по старому стилю) 1918 года. «Приближение революционной бури стало чувствоваться в Благовещенске еще с начала текущего года. В феврале месяце партия большевиков заняла в области и в городе господствующее положение. Вместе с захватом власти большевиками открылись все отрицательные стороны их засилья - страшное партийное озлобление одной части населения против другой, кровавые столкновения, экспроприации, грабежи, разбой, убийства. В последней трети февраля атмосфера социальной жизни настолько наполнилась удушливыми элементами большевизма, что со дня на день приходилось ожидать страшной катастрофы, и она разразилась над Благовещенском 27 февраля (12 марта) сего года»... Под катастрофой епископ, конечно, подразумевал подавление «гамовского мятежа». Он писал, что в первые же дни «гамовского мятежа», а именно 22 февраля (7 марта), были отменены занятия в семинарии и других учебных заведениях, так как на улицах было очень опасно из-за открытых вооруженных столкновений «большевиков-красногвардейцев с защитниками прежней власти и порядка - белогвардейцами». 25 и 26 февраля к «большевикам-красногвардейцам» прибывали подкрепления из Владивостока и Хабаровска, поэтому, хотя в те дни было затишье, епископ назвал этот период «зловещим». Семинария, находившаяся на возвышении в северо-восточной части города и потому привлекавшая внимание своим стратегическим расположением, была обстреляна красногвардейцами из ружей и пулеметов в 7 часов утра 27 февраля. Затем нападавшие ворвались в здание семинарии в поисках, как они объясняли, «складов ружей и пулеметов и предполагая скрытую засаду». Но епископ Евгений видел причину захвата здания в другом. Он писал: «...семинария стоит на самом высоком месте города и занимает доминирующее положение над всеми окрестностями, являясь при этом очень редким в Благовещенске обширным каменным зданием, весьма удобным для всякой обороны». В первые дни после разгрома семинарии здесь находились «арестантский дом для заключения и суд над контрреволюционерами». Позже, начиная с 8 (21) марта, расположилась революционная армия: «...около 600 левых солдат, около 30 - 40 лошадей, 17 пулеметов, военный цейхгауз и продовольственные запасы». Сюда же свозили и реквизированное имущество со всего города. Ирина Ермацанс. Амурский областной краеведческий музей им. Новикова-Даурского. Окончание следует.