Едва не влипли в скандал Мы за неделю исколесили половину этой братской республики, встречая везде теплый прием. По возвращении мы «выдали» серию очерков в «Амурской правде», но кое-что, естественно, осталось «за кадром». ...Колеся на той «Волге» по закоулкам Беловежской пущи (дальневосточным журналистам и это позволили), наш водитель опасался ненароком напороться на вольного зубра, зверя ба-аль-шого и непредсказуемого. Жалел машину и потому заблудился. По заросшей грунтовой дороге подкатил к... колючей проволоке белорусско-польской границы - чуть радиатор не пропорол. Пока он, матерясь, разворачивался, я пару раз щелкнул фотоаппаратом прямо из машины. Очень уж интересный ракурс попался! Прямо перед нами оказался польский жолнеж (солдат). Встал как вкопанный, разинув рот от удивления. Видно, очень напугался идущей на таран «радзецкой» машины, невесть откуда взявшейся. Затем опрометью бросился к полосатой будке, волоча за собой автомат. Все это длилось какие-то секунды, но их хватило, чтобы сопровождавшую нас женщину-гида чуть не хватила кондрашка. Она побледнела, потеряла дар речи и судорожно пригнула мои руки с фотоаппаратом вниз. Только когда мы отъехали от границы метров на 300, к ней вернулась способность говорить. - Мы влипли в международный скандал. Здесь нельзя фотографировать! Меня уволят и посадят в тюрьму! Жолнеж сейчас позвонит начальству, и нас всех арестуют! Долго не могла успокоиться перепуганная женщина. Но нас почему-то никто арестовывать не стал. Наверное, польская сторона сочла инцидент незначительным. А фотоснимки у меня из-за спешки не получились... «А журналисты самогон пьют?» В Беларуси Леопольд Феликсович провел детские годы, потому не преминул ненадолго заглянуть в деревеньку, где рос. Все там сильно изменилось, но ориентиры он находил безошибочно: вот тут стояла мельница (остались лишь замшелые сваи), была запруда. Да и деревья вдоль улицы стали большими... Увидели мы через забор бабку, сидевшую на крыльце, и копошившегося на грядке деда. Подошли, поздоровались. Дедок попытался выпрямиться, но спина его давно уже, видать, приняла устойчивую форму буквы «г», так что он остался в полусогнутом положении. Подслеповато всмотрелся в подошедших и вдруг воскликнул: - Ленька! На что Сарапас без заминки радостно выдохнул: - Ванька! Деды обнялись, прослезились. Видно было, как обрадовались нечаянной встрече друзья детства. И зажурчала, полилась их немного сбивчивая беседа, перемежаемая восклицаниями и вопросами: «А помнишь?», «Где?», «А что?» Я прикинул, учитывая их возраст, что не виделись они лет этак 70 с гаком. И безошибочно узнали друг друга! Пока они беседовали, вспоминая детство, вокруг нас люди собрались: сарафанное радио сработало. Какое событие - журналисты из «Звязды» приехали, а с ними еще и российские! Некоторые жители были явно навеселе. Я доверительно наклонился к уху одного мужичка: - Что пьете? Он явно не ожидал такого вопроса. Взбросил на меня глаза, замешкался с ответом. Потом повел рукой за ограды, где под яблоньками земля была буквально завалена яблоками. - Самогон? - догадался я. Мужичок кивнул головой и показал довольно грязный большой палец. - А почему не угощаете? Надо было видеть лицо этого белоруса! Не удивление оно выражало, а изумление и немой вопрос. После паузы он тихо спросил: - А журналисты самогон пьют? Тут настало время и мне удивиться вопросу. Не стал я тратить слова, а просто согласно кивнул. Мужичок вдруг крутнулся вокруг своей оси и побежал в соседний дом, выписывая зигзаги. Буквально через пару минут возвратился и протянул мне бутылку с мутноватой жидкостью, заткнутую тряпицей, и граненый стакан, давненько не мытый. О, святая простота! Ну что сказать: напиток был действительно отменный - в меру крепкий и с приятным яблочным ароматом. И главное - не надо ничем закусывать. «Тише, мыши!» По приглашению журналистов «Хэйлунцзян жибао» мы, трое не первой молодости «амурправдистов» - Сарапас, Давыдов и автор этих строк, - проехали по местам боев в Маньчжурии 1945 года. Прием нам китайские коллеги оказали замечательный: возили нас, куда мы желали, показывали все, что мы хотели увидеть. Та поездка помнится до сих пор. Случались и разные казусы - как без них? О некоторых я успел рассказать раньше, до других черед дошел только сейчас. По пути из Цицикара в небольшой городок (не запомнил его название), где в парке находится ухоженное захоронение советских солдат, наш провожатый из городской администрации через переводчика много нам чего порассказал. Искренне сожалел человек, что не знает русского языка. Но в какой-то момент он вдруг сосредоточился и в наступившей тишине громко, по слогам выдал: - Ти-сы, мы-сы, Кот на клы-сы, Кос-ку за усы ве-дет... Мы дружно расхохотались. Вот притвора! Говорил, что не владеет русским, а тут целое стихотворение продекламировал. Он и сам долго смеялся, а потом через переводчика рассказал, что когда-то, еще в школе, их заставляли учить русские детские стишки. Было неимоверно трудно, но один он все-таки выучил, а теперь вспомнил. «Это то, что вы просили» Гостеприимные китайцы как-то спросили, чем экзотическим нас покормить. Таким, чего мы в России никогда не едали. Я, не подумавши, ляпнул: - Неплохо бы змею поджарить. Сказал и забыл. Но не забыли китайцы. И на прощальном ужине симпатичная официантка Маша, как оказалось, полукровка, поставила перед нами длинное блюдо и по-русски, но с сильным акцентом сказала: - Это то, что вы просили. Слово - не воробей. Раз блюдо заказали, надо его употреблять (как выяснилось впоследствии, стоило оно организаторам немало: змею приличных размеров пришлось «ловить» на рынке, да еще по спецзаказу). Сарапас от ползучего гада наотрез отказался. Давыдов для приличия попробовал один ломтик и отложил. Китайцы из вежливости есть тоже не стали, придвинули кушанье мне. И пришлось змеюку есть мне одному. Ничего, скажу я вам, особенного. Сухое мясо и ломкая, как у рыбы, хребтина, такие же твердые ребра. Но со специями, с подливом да под крепчайшую водку, настоянную на разных гадах и травах (Сарапас, выпив рюмку, сказал мне на ухо: «Мефодьич, я проглотил огонь!»), змейка та все-таки благополучно пошла. Без остатка. Когда я с ней расправился, передо мной водрузили блюдо поменьше - с какими-то синими, почти черными колечками. - А это что? - Это шкура от той змеи. Пришлось есть и шкуру.

Возрастная категория материалов: 18+