По мнению истца, при его проведении были нарушены права эвенков. Сейчас в производстве находится второе аналогичное дело - по Зейскому району. Представитель ООО «Тындинский промхоз», которому отошли исконные земли эвенков, намерен обжаловать решение суда. Власть убоялась своих законов? О ситуации с землями эвенков беседуем с Еленой Колесовой, председателем общины «Юктэ» из Бомнака, а также с советником областного Совета народных депутатов Геннадием Илларионовым, автором проектов региональных законов по коренным малочисленным народам Севера. - Напомню, что в 1999 году вступил в силу Федеральный закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов севера», - рассказывает Геннадий Илларионов, - а в 2001 году закон «О территориях традиционного природопользования». Следом вышел закон «О родовых общинах». В этих документах одним из ключевых моментов является декларация того, что эвенкам передаются в пользование места традиционного ведения хозяйства. Однако вскоре вышел Земельный кодекс, в котором право народов Севера на безвозмездное пользование родовыми землями не учтено. Что это - юридический казус или чересчур прагматичный ход? Противоречие до сих пор не устранено. Выходит, федеральное правительство считает экономически нецелесообразным отдать землю аборигенам. Поскольку там, где места «коренных», большое промышленное освоение - лес, золото, руды. Возможно, федеральные чиновники полагают, что если юридически закрепить земли за аборигенами, то они станут противиться экономическому освоению территорий. - Сколько мы живем на этих территориях, столько и продолжается их экономическое освоение, - говорит в развитие темы Елена Колесова. - Наше единственное пожелание - чтобы власти учитывали наши интересы. Ограниченная ответственность - Год назад, - продолжает Елена Георгиевна, - в результате конкурса охотничьи угодья получили ООО, то есть коммерческие структуры. Естественно, они пообещали больше и потому выиграли конкурсы. Власть, должно быть, решила: предприниматель будет вкладывать средства в развитие территории. Но прошло больше года, а никаких вложений пока нет. Новые землевладельцы не понимают ни психологии аборигенов, ни их традиционного уклада жизни. Но устанавливают свои законы. Поэтому уже у нескольких эвенков сегодня отняты их исконные, обычно переходящие от отца к сыну охотничьи угодья. Новый порядок не за аборигена, а за общество с ограниченной ответственностью. - Областной Совет достаточно быстро - уже в 2003 году - принял региональные законы, - поясняет тему Геннадий Илларионов. - В отличие от федеральных законов, по своей сути «рамочных», в наших все прописано подробно. Как говорится, разжевано так, что понятно любому. По сути, территории традиционного природопользования должны создаваться по типу ООПТ (особо охраняемых природных территорий). Но последние создаются в защиту природы, а первые - для обеспечения традиционной хозяйственной деятельности. Когда «писали закон», советовались с эвенками и сошлись во мнении, что на их исконных территориях возможна и промышленная деятельность. То есть заготовка леса, добыча золота и далее по списку. Добытчиков ведь не выгонишь - давно работают по соседству с аборигенами. Но нужно пытаться извлечь выгоду от такого не слишком комфортного соседства. Предполагалось, что должно быть несколько зон использования, в том числе и полного хозяйственного использования, и полного запрета на хозяйственную деятельность, и территории исключительно традиционного использования. При этом промышленник платит налоги в областной бюджет, но часть средств идет на нужды малочисленных народов Севера. Законы приняли толковые, возможно, лучшие в России. И что? Практически ничего. Законы исполняет власть исполнительная, а ей все эти годы было явно не до аборигенов. Единственное, что сделали, - несколько лет назад приняли «Типовое положение о территориях традиционного природопользования. Не принижая его значения, скажу: оно мало что добавило к принятым ранее законам. Зато немного оживилась работа ассоциации коренных жителей амурского Севера. Год назад ассоциация получила грант международного фонда. Помог ей и Всемирный фонд дикой природы (WWF). Готов проект положения по трем исконным землям аборигенов в Тындинском районе. Недавно на заседании комиссии по биоразнообразию при губернаторе этот вопрос обсуждался. Решено в декабре вынести на областной Совет проект положения. Сейчас над этим документом работает Тындинский районный Совет. Райсовет примет решение, и тогда стартует процесс согласования с органами федеральной власти, распоряжающимися природными ресурсами. Если все пойдет нормально, в течение зимы три тындинские территории традиционного природопользования будут созданы. По трем другим - в Зейском районе (в т. ч. пос. Бомнак и район реки Норы) и в Селемджинском - материалы через органы власти будем постепенно «двигать». - Я сравнил Положения о заказниках и о родовых землях аборигенов амурского Севера не случайно, - рассуждает Геннадий Илларионов. - У аборигенов есть определенные права к уже имеющимся территориям согласно федеральным законам, но пока нет закрепленных за ними земель. Если бы конкурсы на право владения охотугодьями проводились при существующих территориях традиционного природопользования, угодья получили бы аборигены, а не ООО. И еще одно. Решение Арбитражного суда Амурской области по Тындинскому району относительно отмены результатов прошлогоднего конкурса по предоставлению охотничьих угодий я воспринял настороженно. Значит, отнимут, «перераспределят» угодья и успешно работающих эвенкийских общин. Традиционное отношение К сказанному Г. В. Илларионовым добавлю вот что. У нас традиционно патерналистское отношение к коренным жителям Севера. Мол, без опеки большого брата они никак не обойдутся, их надо «пасти», то есть финансировать. Мол, абориген хитрован и лентяй: хочет получить угодья, чтобы сдавать их в аренду, а самому дурака валять. Однако наиболее разумные люди, на мой взгляд, совершенно справедливо считают, что аборигены могут обойтись и без опеки, лишь бы им не мешали да вернули родовые земли. Опыт общин «Урикит» и «Овэды октон», а также сугубо эвенкийского колхоза «Усть-Нюкжа» говорит о том, что справятся. А «пастьба» обычно заключает в себе форменный грабеж, когда за бесценок скупается пушнина. Год назад известные в области люди говорили мне: «Мы же дали двум общинам угодья, посмотришь сам - ничего у них не получится. И тогда в 2007-м угодья у них отнимем». Словом, дали этим общинам землю, чтобы показать всем, «как они не смогут». Смогли. И Соломонов, и Джуманиязов справились вместе с другими членами общины. Так отчего бы теперь не дать свободу хозяйственной деятельности остальным? И если кто-то придет на эту землю по хозяйственной нужде или в гости, то надо испросить у хозяев разрешения, как это принято у воспитанных, вежливых людей. Ведь если к американцу на подворье придет человек бурить скважину и устанавливать нефтяную вышку, американец наверняка согласится. Но на определенных условиях. Поэтому надо учиться договариваться с эвенками. Царь северян уважал В России исторически взаимоотношение властей с аборигенами было уважительным, не считая временного присутствия на северных окраинах покорителей вроде Ермака. Но и время было жесткое. В остальном цари старались дать аборигенам по потребностям и взять у них по их возможностям, оградив северян от тлетворного влияния «цивилизации». Поэтому все «отношения» формировались вокруг факторий и сводились к сбору меха и мяса и продаже аборигенам самого необходимого. Цари воспринимали как данность то обстоятельство, что аборигены ведут свой, выверенный за века образ жизни, и нечего лезть к ним со своим уставом. Нынешние аборигены замков на взморье не строят - их притязания, да и возможности, гораздо скромнее. - Мой сосед Дима, - вспоминает Елена Колесова, - на вопрос о том, что бы он приобрел, будь у него много денег, ответил так: «Купил бы сверхнепромокаемую палатку, хороший карабин и... печку, чтобы ее хватило на сезон». Известно, что металл походных печей быстро сгорает. А если печку сделаешь из толстого металла - не увезешь ее на оленях. Хорошо бы иметь надежные средства связи, ведь многие возят детей в тайгу. Однажды, в начале июня, когда по северам заморозки, у молодой семьи пропал двухлетний ребенок в тайге, и его не могли найти больше суток. К тому же и ребенок, и взрослый могут заболеть. «Я родилась не в роддоме» - Угодья, - итожит Елена Георгиевна, - не только место, где мы охотимся. Это еще и наш дом. Мы появились на свет не в роддомах, а в тайге. На этой речке я родилась, и отец оставил на дереве метку - повязал ленточку и повесил бусы. На другой речке я пошла, и отец оставил в специально устроенном под кроной дерева домике-скворечнике собственноручно сделанные детские меховые обутки. На третьей речке я «заговорила», и отец оставил в «скворечнике» игрушку. Когда я выросла, отец показывал мне все эти приметы-знаки моей жизни. К сожалению, внукам их я уже не покажу, поскольку пришлые все это разметали, растоптали, осквернили. Мало кто понимает, что эвенк - это иное восприятие жизни. Никто не ценит, что эвенки - не кавказцы, которые чуть что берут в руки автомат и нож и идут «защищать» собственную посконную правду. Отсюда, возможно, и (не)уважение к мирному народу Севера. Эвенк если и берется за оружие, то скорее убьет себя - от безнадеги и обиды. Так много вдов, как в эвенкийских поселках, больше нигде нет. Кстати, и упомянутый Еленой Колесовой Дима покончил с собой, выстрелив в голову. К сказанному моими собеседниками добавлю, что власти России специфику малочисленных народов Севера, похоже, «рассмотрели». Иначе бы президент Путин не сказал следующее: «При осуществлении инвестиционных проектов, конечно же, всегда должны учитываться интересы местных граждан, и особенно это касается малочисленных народов Севера. При решении экономических задач в условиях севера мало иметь добрые намерения, здесь требуется знание комплекса неписаных законов, накопленных за тысячелетия коренными народами».

Возрастная категория материалов: 18+