Амурская область на фоне многих других регионов РФ может гордиться экологически чистой территорией, однако качество нашей питьевой воды оставляет желать лучшего. Именно на нее, мутную, с неприятным запахом и недопустимым осадком, не раз жаловались амурчане губернатору Николаю Колесову во время его поездок по районам. «Чистая вода в Приамурье: пути достижения цели» — этой актуальной теме был посвящен очередной круглый стол нашей редакции.

На приглашение «АП» поучаствовать в дискуссии откликнулись не только те, кто по роду своей деятельности связан с добычей, доставкой и обработкой воды, но и представители научного мира, практического здравоохранения, районных администраций. Участники круглого стола единодушны в своем мнении, говоря «проблема решаема, если...» Правда, этих самых «если» было немало: от финансирования до мониторинга скважин и учета мнения гидрогеологов. Право начать и подвести итог состоявшейся дискуссии было предоставлено заведующему отделением нефрологии АОКБ, главному внештатному нефрологу министерства здравоохранения Амурской области, кандидату медицинских наук Дмитрию Путинцеву. Ведь от качества воды во многом зависит качество нашего с вами здоровья.

Дмитрий Путинцев:

— Определенная закономерность в этом, безусловно, есть. Чем больше минерализация воды, чем больше ее сухой остаток, чем больше таких включений, как железо, натрий, тем выше заболеваемость желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой системы. Особо подчеркну то, что мне, как медику, ближе: вследствие этого наступают определенные изменения и в работе мочевыводящей системы. В тех местах, где данные параметры воды резко повышены, ухудшаются функции почек. Поэтому надо точно знать, каково качество воды на севере или на юге области, в областном центре или в Свободном.

Владимир Стукалин:

— Область потребляет воду как из подземных, так и открытых источников. 65% амурчан пьют воду из скважин. Сегодня на территории Приамурья числится 4316 скважин, из них действующих — 3748, но на самом деле их не более двух тысяч. Таковы данные мониторинга 1999 — 2000 годов. 568 скважин подлежат ликвидации. Они стоят открытыми, но брошены и бесхозны. Когда шло повальное хищение металла, скважины нередко окапывались до двух метров, затем срезались техническая и эксплуатационная колонны. В результате происходило загрязнение подземных вод, причем различных водоносных горизонтов. Ведь только по Благовещенску и одноименному району вскрыто до 12 водоносных пластов.

— Нужен ли еще один мониторинг?

— Да, надо выяснить, каково водоснабжение по всем районам и селам. В некоторых населенных пунктах воду берут или из колодцев, или из мелких скважин, а есть вообще «сухие села». Как-то мы работали в Святоруссовке Ромненского района, а в соседней Григорьевке загорелся дом. И пока местные жители за 30 километров гнали к нам машину, пока заправляли ее водой, от дома остались одни головешки. И такое происходит не только в Григорьевке. Наш «Амурбурвод» в течение последних шести лет выходил на администрацию области, чтобы составить общую картину водоснабжения. Если мы хотим решить проблему, надо прежде всего знать: какая скважина действует, какой нужно техническое обслуживание или основательный ремонт, а какую следует ликвидировать.

— Как скоро можно провести такое обследование?

— Даже с учетом того, что не мы одни в области занимаемся бурением скважин, это длительная работа, но ее нужно было начинать еще вчера.

— Вы прослеживаете динамику уменьшения действующих в Приамурье скважин? Может к 2025 году так случиться, что в районе будет работать только один глубоководный насос?

— Почему к 2025-му? Уже сейчас есть села с подвозом воды, хотя раньше там было от трех до восьми скважин. Слышал, что есть областная программа социального развития села, что на статью «Водообеспечение» выделено 30 миллионов. Но я ничего не слышал о том, что объявлен аукцион на выполнение буровиками конкретного заказа. А делать это надо было еще в феврале, чтобы к маю определиться и с исполнителем, и с финансированием. Теперь, судя по всему, требуемая по закону процедура затянется до сентября. Неужели опять выделенные, но неосвоенные миллионы на следующий год перенесут? Не хотелось бы.

Александр Колмаков:

— Скважин в Октябрьском районе в свое время было набурено много — и на фермах, и на летних лагерях. Самой «молодой» из артезианских — 25 лет как минимум. Сельхозпредприятия развалились, потому много заброшенных скважин — словом, проблема есть. Старая областная программа социального развития села (в ее рамках вместо шахтных колодцев бурились мелко заглубленные скважины, ремонтировались артезианские) заканчивается в нынешнем году. Причем последние два года она не финансировалась. После приезда губернатора Николая Колесова было решено возобновить эту работу. Мы утвердили свою общерайонную программу по 2010 год включительно, запланировав пробурить шесть больших скважин (четыре в Екатеринославке, по одной в Восточном и Николоалександровке) и шестьдесят мелких. Из-за нехватки воды часть таких скважин придется углубить. Некоторые считают, что вода ушла из-за Ерковецкого разреза, который активно осушает угольные горизонты. Другие причину видят в засушливых годах. Однако сельчанам, живущим в пойме реки Ивановки, от этого нелегче: если раньше в 11-метровом колодце была вода, то сейчас надо углублять до 17 — 20 метров. По качеству воды тоже моментов несколько. Участки магистрального водопровода в Екатеринославке эксплуатируются от 25 до 40 лет. Потому одновременно с ремонтом теплотрассы стараемся и его заменить. А саму разводящую систему ни разу не обновляли с момента сдачи домов — есть участки, где трубы уже по два-три срока эксплуатируются. Почему это так важно? Даже получив нормальную воду на башне, поставив там систему обезжелезивания, мы не можем дать никакой гарантии, что вода не дойдет до крана уже чрезмерно обогащенной железом. Так что пока на сегодня единственное решение очистки питьевой воды — это бытовые фильтры. Это на сегодня, но есть областная программа реформирования и модернизации ЖКХ, есть целевая программа по ремонту многоквартирных домов перед их передачей в управление собственникам жилья. В Октябрьском районе делается все, чтобы выполнить требования законодательства и рассчитывать на федеральные деньги.

Алексей Сазанов, технический директор АКС:

— У областного центра три водозабора: Амурский, поверхностный, Северный, подземный. Очистка воды в обоих случаях идет по классической схеме. Третий водозабор — каптажный, вода собирается посредством каптажа родников в районе турбазы «Снежинка», она почти соответствует требованиям СанПиНа. Контроль за водой для благовещенцев ведется лабораториями городского «Водоканала», проверяется как химический, так и бактериологический состав.

— Неужели все так идеально?

Наталья Посталюк:

— Конечно же, нет. У сырой воды, то есть с поверхностного водозабора, в течение года характеристика меняется не один раз. Зимой тут самая чистая вода: сейчас мутность амурской воды ниже предела обнаружения, а цветность меньше 10 при предельных 35. Северный водозабор питается скважинами, но не глубоководными, расположены они вдоль реки Зеи. Характеристики грунтовых вод не меняются так часто, как на Амуре. Но проблема здешних подземных вод — наличие железа, правда небольшое: 4 миллиграмма на литр. Мощность Северного водозабора — 50 тысяч кубометров в сутки, но сейчас на город подаем до 30 тысяч. Увеличивать нет необходимости: с Амурского водозабора идет очень хорошая вода. Потому в Благовещенск отсюда идет до 60 тысяч «кубов» в сутки. А вот когда Амур взбаламутится, то вода больше кисель напоминает. Производительность Амурского снижается, зато подключается Северный. Словом, воды городу хватает, качество в пределах норматива. Кстати, норматив по железу должен быть 0,3 миллиграмма на литр, но разрешенный, безвредный для человека — 1 мг, будет только привкус железистый. У нас с Северного водозабора подается с 0,5 — 0,6 миллиграмма железа. Что касается общей минерализации, то в Благовещенск поступает не артезианская вода, а поверхностная, а она низко минерализованная.

— У нас всегда летом и осенью вода будет мутной?

Алексей Сазанов:

— Нет. Сейчас ведутся работы по расширению Северного водозабора. Мощность после реконструкции возрастет вдвое, до 100 тысяч «кубов». Такое увеличение позволит в принципе останавливать работу Амурского водозабора во время паводка или не так сильно его загружать. Снизив скорость прохождения, мы добьемся нормальной очистки амурской водички. У Благовещенска намного благоприятнее ситуация, чем, скажем, у Хабаровска, особенно после печально знаменитого бензольного пятна из Китая.

Ирина Евдокимова:

— В прошлом году доля проб воды, не соответствующих гигиеническим нормативам по санитарно-химическим показателям в источниках централизованного водоснабжения, по сравнению с предыдущим годом незначительно увеличилась и составила 26,9%. Это ниже показателя по РФ (28%), но выше данных по ДФО (17,42%). Превышение отмечалось только по подземным источникам: железо до 100 ПДК, марганец до 5 ПДК. И, как следствие, увеличение цветности и мутности. Величины данных концентраций обусловлены природными свойствами подземных вод, характерными для Амурской области. Поэтому очень важно очищать воду от железа. Однако каждый тридцатый водопровод из подземных источников с несоответствующим качеством воды не имеет полного комплекса очистных сооружений. На фоне увеличения количества водопроводов (2005 г. — 371, 2006 г. — 388, 2007-й — 590) и производственного контроля качество воды в местах водозабора и в разводящей сети существенно не изменилось. Большинство существующих систем водоснабжения требуют реконструкции и совершенствования технологии водоподготовки. Показатели качества питьевой воды, подаваемой потребителю, т. е. из водопроводной сети, в прошлом году ухудшились. При поступлении в распределительную сеть вода подвергается вторичному загрязнению из-за неудовлетворительного санитарно-технического состояния водопроводных сетей, а это оказывает негативное влияние на здоровье населения. При анализе инфекционной заболеваемости установлена зависимость между количеством случаев вирусного гепатита А, бактериальной дизентерии, острой кишечной инфекции неясной этиологии и качеством питьевой воды. В 2007 году в области не регистрировалось случаев вспышек острой кишечной инфекции водного характера. Содержание железа в питьевой воде, значительно превышающее аналогичные показатели по области, ДФО и РФ, свойственно таким территориям: Свободный и Свободненский район, Райчихинск, Октябрьский, Мазановский, Селемджинский, Завитинский, Ромненский, Серышевский районы, Белогорск и Белогорский район. 90% здешних водопроводов не имеют необходимого комплекса водоочистных сооружений. Чтобы улучшить питьевое водоснабжение населения Амурской области, приняты целевые программы по водоснабжению, однако не во всех муниципалитетах. А имеющиеся встречают определенные финансовые трудности. Потому в основном проводится частичная смена трубопроводов, реже принимаются и финансируются решения об установке водоочистных сооружений. В органы Роспотребнадзора по Амурской области за прошлый год поступило 50 жалоб на качество питьевой воды и питьевое водоснабжение, а это каждое тридцатое обращение. По результатам выданы предписания и применены меры административного воздействия, но проблемы остаются. Это большое количество бесхозных скважин, загрязнение подземных водоносов, отсутствие на местах сооружений водоочистки, в том числе станций обезжелезивания, изношенность водопроводных сетей.

Ирина Засельская:

— Самая худшая питьевая вода в Благовещенском районе была в селе Маркове: содержание железа очень высокое. Сейчас там совершенно иная картина. После аварии в тепловых сетях 2004 года, проходимость которых из-за отложений железа была чуть больше диаметра... стержня авторучки, администрация подготовила целевой инвестиционный проект в рамках районной программы реформирования и модернизации жилищно-коммунального комплекса. В 2006 году была построена озонаторная станция, ведь трубы заменять не имело смысла. Их диаметр за год из-за железистой воды высокой концентрации уменьшался на четыре миллиметра. Это, кстати, единственная в области станция, построенная для нужд населения. Когда мы запустили это озонаторное оборудование, то оказалось, что теперь не только содержание железа в воде соответствовало норме. За счет озона от прежних отложений очищались и сами трубы.

— Вашим опытом заинтересовались в других районах и городах, где также высоко содержание железа в воде?

— Вопросов не было: слишком это дорогое удовольствие, а свободных денег в муниципальных образованиях нет. Нам пуск озонаторной станции стоил около двух миллионов рублей в ценах 2005 года. Дефицит бюджетных средств тормозит решение других проблем. Например, этой: во многие села Грибского сельсовета по-прежнему завозится питьевая вода, а бурить там скважины не можем. На одну потребуется миллиона два. Поэтому районная администрация сделала акцент на те села, где нет источников водоснабжения, зато есть скважины, пробуренные еще в 70 — 80-е годы прошлого века. Что касается сетей, то по той же районной программе полностью заменены все тепло- и водопроводные трубы Сергеевского направления. Сейчас ведется работа по замене внутридомовых сетей, но это уже в рамках другой программы, федеральной. Москва намерена финансировать ремонт многоквартирных домов перед тем, как передать их в управление собственникам жилья. То есть проблема одна, а решаем мы ее с помощью нескольких программ, в том числе и областной — по социальному развитию села.

Виктор Малков:

— Такие же трудности и в Свободненском районе. Но нам проще в каком плане? Села находятся в поймах рек, и многие частные подворья пользуются помпами. Качество воды такое же — с повышенным содержанием железа, в некоторых колодцах регистрировалось даже бактериальное заражение. В девяти селах осуществляется подвоз питьевой воды. А для Подгорного, благодаря помощи Николая Колесова, был закуплен трактор, и теперь сюда вода завозится дважды в день. В районе 33 работающие скважины, причем глубоководными пользуются в основном школы и кочегарки. С помощью областных программ часть отремонтирована, но строительством новых и тампонированием, ликвидацией заброшенных скважин мы не занимаемся — бюджет пока не позволяет. Однако инвестиционная программа в районе есть, и районная власть настраивает глав сельсоветов на участие в совместных проектах.

Анна Сорокина:

— Я изучаю качество питьевой воды в Приамурье не один десяток лет. И могу сделать такой вывод: сегодняшние проблемы с водой — это отголоски прежней неправильной водохозяйственной политики, межведомственной разобщенности служб. Поясню: в 70 — 80-е годы действительно в области пробурили очень много скважин. Причем существовало мнение: чем глубже скважина, тем лучше будет вода. Тогда определили даже среднюю глубину бурения — 300 метров, хотя гидрогеологическое строение на территории Приамурья не однородное. Агропром выделял деньги, а буровики с радостью брали заказы. Бурили по принципу «чем глубже, тем лучше». В результате смешивались все водоносные горизонты от 70 до 500 метров.

— Почему же молчали гидрогеологи?

— Я и говорю о межведомственной разобщенности. Надо было вначале разобраться, какой горизонт воды безжелезистый. В Константиновском районе бурили до 300 метров, а там некачественная вода. Сейчас бурят на 50-метровую глубину и получают хорошую питьевую воду. Все дело в неоднородности гидрогеологического строения. Проблема межведомственной разобщенности не перестала быть острой. И мы по-прежнему говорим о качестве питьевой воды, как и 20 лет назад. У ученых есть данные, в каком районе, селе какое содержание железа, но населению от этого не легче. По сути дела, топчемся на одном месте, и почему-то многие зациклены на строительстве новых скважин.

— Ваше мнение, Анна Трофимовна.

— Нужна хорошая аналитика и серьезная областная программа по чистой воде. Ведь иной раз как получается: вода в кране лучшего качества, чем из скважины. Но это не загрязнение, а особенность нашего региона, которую надо учитывать. Научно-обоснованная программа очень актуальна, ведь урологические заболевания достаточно широко распространены в области. Нужно больше писать, говорить об этой проблеме: амурчане имеют право на достоверную информацию. Думаю, что ваш «круглый стол» только начало большого разговора на страницах «Амурской правды».

Михаил Косицын:

— Проблема качественной питьевой воды в регионе имеет три направления: добыча, водообработка и вододоставка. На первое нацелена областная программа социального развития села. Предусмотрено строительство 36 водозаборов, 26 станций, восстановление 575 водозаборных скважин. Но, по-моему, не минсельхоз области должен этим заниматься, а министерство природных ресурсов. В 2000 году по инициативе федерального центра была разработана областная программа обеспечения питьевой водой, где были учтены характеристики водных ресурсов региона. Но цена вопроса — почти 5 миллиардов рублей, и реализация планов была отложена. Мое мнение — амурскому министерству природных ресурсов необходимо программу доработать с позиций сегодняшних требований, потому что от муниципалитетов идет масса предложений. По вопросу водоочистки уже есть серьезные наработки. С прошлого года строится станция обезжелезивания в Свободном. Этот объект включен в федеральную программу модернизации коммунальной инфраструктуры. Кроме этой станции, туда вошло еще несколько амурских объектов: реконструкция водозабора Северный, очистных сооружений и канализационного коллектора в Благовещенске. Финансирование в полном объеме идет из федерального бюджета. Мы получили на эти цели 144 миллиона, в следующем году — уже 331 млн. Объекты финансово емкие. Есть областная программа реформирования и модернизации ЖКХ. Выполнено много мер, в результате износ основных фондов снижен примерно на 10%. Мы разработали по заявкам глав концепцию развития ЖКХ до 2010 года. Там капиталовложения весьма солидные, но зато все мероприятия по добыче, водообработке и вододоставке предусмотрены. Задача областным правительством поставлена серьезная и очень актуальная: за три года снизить износ основных фондов до 50%. Чтобы достичь этого, нужно 1,5 миллиарда рублей ежегодно. Без помощи федерального бюджета не обойтись.

— Дмитрий Владимирович, вы, как врач, удовлетворены состоявшимся разговором в пресс-центре «Амурской правды»?

— Тема чрезвычайно актуальна, ведь мы все пьем воду. Я понял, что у нас вода низкоминерализованная — это хорошо. Но меня, как врача, интересует такой вопрос: можно ли назвать нашу воду жесткой?

Наталья Посталюк:

— По требованиям СанПиНа для питьевой воды норма — 7 миллиграмм-эквивалент на литр (допустимо до 10). У нас всего 0,4 — 4.

Дмитрий Путинцев:

— Почему я уточняю? Есть ряд заболеваний, связанных с длительным применением воды с повышенным содержанием железа, жесткой и сильноминерализованной. Человеческий организм — очень хитро сбалансированная структура: вначале начинает приспосабливаться, потом видоизменяется и дает сбой. Мочекаменная болезнь, в частности, зависит именно от внешних факторов. Среднеобластные показатели по этому заболеванию среди взрослого населения на уровне среднероссийских. Но настораживают цифры: в Благовещенске таких больных в четыре раза больше, чем в среднем по области. А самые высокие показатели в Тынде, Ивановском и Тамбовском районах. Как это стыкуется с тем, что пьют наши земляки, я не знаю: в Амурской области такие многолетние исследования не ведутся. Но разработки медиков в других регионах РФ свидетельствуют: качество питьевой воды влияет!

От редакции

Сегодняшней публикацией материалов круглого стола «Амурская правда» начинает новый проект, который так и называется: «Чистая вода в Приамурье». Приглашаем всех заинтересованных высказать свое мнение по данной проблеме. В числе первых уже изъявил желание председатель комитета по вопросам природопользования и экологии Законодательного собрания Геннадий Иванов. Позвонили нам также из администрации Ромненского района, Амурской государственной медицинской академии. Хочет высказаться более подробно и Анна Сорокина из института геологии и природопользования ДВО РАН — она этот вопрос изучала не один год.