Раиса Манжос отдала «Амурке» большую часть жизни.Раиса Манжос отдала «Амурке» большую часть жизни.

Об этом есть запись в трудовой книжке: «Зачислена в штат редакции ревизионным корректором 8 апреля 1942 года». Через весь город пешком ходила она на работу с улицы Ремесленной (ныне Чайковского) до пересечения Ленина — Калинина, где находилась тогда редакция и типография «Амурской правды».

Семья, в которой выросла Раиса Кузьминична, была многодетной: пять мальчишек и две девочки. Рая была одной из младших. Ей пришлось пережить нужду, холод, голод и нищету. Отца Кузьму Герасимовича репрессировали в 1938 году и расстреляли через три месяца после ареста (впоследствии он был реабилитирован). Но все дети выучились, стали грамотными и полезными обществу людьми.

Работе в редакции «АП» она отдала большую часть трудовой жизни. В редакционном коллективе корректорский цех всегда отличался стабильностью. Люди, придя однажды на эту работу, связывали с ней свою жизнь на долгие годы. Среди них была и Раиса Кузьминична.

Кто работал со словом, тот знает, какой это кропотливый и тяжелый труд. А в те годы это была каторжная работа: плохое освещение (поэтому к концу жизни она почти ослепла), в кабинетах настолько холодно, что чернила приходилось отогревать своим дыханием. Нередко задерживались за полночь — в ожидании сводок Совинформбюро и важных правительственных сообщений.

Раиса Кузьминична не только исправляла ошибки, стилевые нелепости, будучи начитанной, литературно грамотной, она с присущей ей деликатностью делала замечания, к которым прислушивались и корреспонденты, и главные редакторы, которых на ее веку было немало. На поминальном обеде кто-то признался: «А ведь благодаря тете Рае я приобщился к правильной литературной речи». Она боролась за чистоту языка. Ее чуткое ухо всегда улавливало и неправильное ударение, и просто искаженное слово.

Ее до сих пор помнят в редакции. Удивительно скромная, умная, женственная, с нежным негромким голосом, она всегда оставалась в тени. Была она среднего роста, худенькая, синеглазая, с густыми каштановыми волосами. Не любила фотографироваться. Когда потребовалась ее фотография, в редакционных архивах ее не нашли.

У нее не было своей семьи. Ее детьми стали дети ее сестры и братьев, а потом и дети наших детей и внуков. Обо всех она заботилась постоянно, никого не обделяя своим вниманием. Жила очень скромно, не имея сервизов, хрусталей, дорогой мебели. Она обладала другими ценностями — это были книги, музыка, живопись, театр. Одаренная от природы художественным вкусом, неплохо рисовала, даже была одно время оформителем музея, иллюстрировала книги в Амурском издательстве.

Она любила читать. Среди дорогих ее сердцу писателей были Гоголь, Пушкин, Некрасов. Зачитывалась рассказами Лавренева, Станюковича, Нагибина. Боготворила Паустовского, все его книги, особенно «Золотую розу». «Моряк в седле» Джека Лондона — ее особая любовь, до последних дней, уже почти ничего не слыша, просила вновь и вновь прочитать полюбившиеся страницы из книги.

Помогая другим, она ничего не требовала взамен. «Никогда ничему не завидуй, — не раз говорила она. — Всегда помни о тех, кому живется труднее, чем тебе, и старайся им помочь». Подарки, что мы ей приносили, она раздавала соседям, знакомым. Она так и прожила бессребреницей, с чуткой душой и сердцем, полным любви и сострадания к людям. Она ушла из жизни 6 июля, не потревожив никого последней просьбой.

Наталья Шумакова, племянница Раисы Кузьминичны. Благовещенск.

Возрастная категория материалов: 18+