Николай Парунов — один из немногих, кто устоял в реформаторской нервотрепке.Николай Парунов — один из немногих, кто устоял в реформаторской нервотрепке.

У этой аудитории даже убийство не всегда считается преступлением. Здесь каждый играет самого себя. Николай Григорьевич — охотовед одного из лучших природно-зоологических заказников Приамурья —Воскресеновского.

Это сейчас его рабочее место площадью в несколько тысяч гектаров дикого леса, как оазис первозданной природы на северо-востоке Серышевского района. Сюда все охотнее заходит ходовая (мигрирующая) косуля, хозяйничают стада диких кабанов, увеличивается поголовье изюбря, лося, енота, растет разнообразие птицы.

Сегодня трудно поверить, что всего несколько лет назад амурские заказники были в роли бедных родственников: мизерного финансирования едва хватало для поддержки слабой видимости режима охраны и воспроизводства животного мира. Положение усугубляли неопределенность и отсутствие у персонала веры в завтрашний день. Мало кому понятные реформы и реорганизации заставляли опытных специалистов бросать дело всей своей жизни и менять сферу деятельности. Еще в конце 90-х годов наиболее пристальный интерес к Воскресеновскому заказнику проявляли разве что браконьеры.

В глобальной нервотрепке устояли немногие. Один из них — Николай Григорьевич Парунов. Он не скрывает — тяжело бороться с наглым и холеным браконьером, который чувствует за спиной покровительство и безнаказанность. Это другая аудитория, не всегда доброжелательная, порой откровенно агрессивная. Для общения с ней язык иной и разговор короткий. Таким постоянным «поклонникам» в заказнике надолго задерживаться не удается. Благодаря Парунову.

— Пятнадцать лет назад в окрестных селах насчитывалось до 30 вездеходов, на которых зверя выбивали подчистую, — вспоминает охотовед. — До 60 голов лося за сезон через речку переправляли. Навести порядок было очень сложно. Пришлось организовать небольшую базу на въезде в заказник, кордон оборудуется в лесу. Теперь давим их с двух сторон. Вездеходов почти не осталось, пытаются по реке проскакивать, но тоже редко.

Николай Григорьевич не скрывает, что изменить ситуацию без привлечения внимания областных властей было практически невозможно. Увы, без грамотного финансирования сохранить природу невозможно. Ведь зверя мало охранять, нужно чувствовать его нужду и горести, иногда вместе бороться за выживание.

Современный охотовед и егерь должны обладать чуть ли не академическими знаниями в зоологии, ветеринарии, агрономии и… человеческой психологии. Для полноценной подкормки в заказниках нужны кормовые соевые и овсяные поля, кабаны обречены на массовую погибель без ежегодных прививок от чумы, особый подход к местному населению. Тогда жители окрестных деревень охотно придут на помощь в трудный момент.

— Нужно быть твердым в своих убеждениях и все же не ссориться с людьми. Другими словами — самому оставаться человеком, — убежден Николай Парунов. — Сейчас среди рядовых селян браконьеров почти не осталось. Все больше крутые, приезжие бедокурят.

Зимой заказники пережили небывалое нашествие волков. Специалисты подсчитывали колоссальные потери среди других представителей фауны. В итоге приехали за советом к Парунову. Семинар провели, опытом поделились. Удивительно, но даже рассказывая о технологии борьбы с серыми хищниками, хозяин мероприятия ни разу не употребил такой термин, как истребление. Да, от волков много проблем, но они не убийцы. Они такие от природы, в которой нет ничего лишнего. Поэтому речь идет всего лишь о регулировании численности хищников.

Николай Парунов не один. Среди главных помощников братья — родные, двоюродные. Кордон «Костерь» расположен на границе трех природных территорий и, помимо Воскресеновского, является опорным пунктом для Ташинского и Бирминского заказников. Фактически Паруновы работают егерями и охотоведами в разных местах, фактически делают общее дело. Матерые, знающие жизнь мужики.

Они не чураются новинок технического прогресса, наладив инкубаторное воспроизводство фазанов. И веры тоже не чураются: в заказнике то и дело встречаются крохотные срубы, играющие роль мини-часовен. Ставили собственными руками, от души. Внутри каждой — пара икон, а на пороге небольшая лавочка. Для браконьера! Набредет лихой человек на часовню, посидит подумает в тишине — глядишь, и не поднимется рука нарушать законы природы, государства и человеческие.