Василий Яремовский стал врагом народа в четырнадцать лет.Василий Яремовский стал врагом народа в четырнадцать лет.

Близкая настолько, что не выкорчевать из души забвением и даже каленым железом. Удивительно, но эти люди не озлобились, не предали, а в трудную минуту поддержали страну. Они так и говорят: пусть она не права, но это наша Родина.

До кровавой юшки

Материнское сердце дрогнуло, но не обмануло. Покатилась слеза по щеке, как только сын показался на дороге. Васька возвращался из школы угрюмый, в разодранной рубашке, с разбитым носом.

— Где галстук? — еле слышно спросила женщина.

— В школе отобрали, — также тихо ответил подросток, глядя на плачущую маму. В душе нудно скребли кошки, но Василий понимал — прошлого не вернуть и нужно привыкать. Теперь он всенародно признанный сын врага народа.

Красный пионерский галстук с него цинично сняли школьные активисты во главе с вожатой прямо на торжественной линейке. Так и сказали — не достоин. На дворе было первое сентября 1938 года. Каково это стоять без пионерского галстука перед строем сверстников в эпоху, когда вся страна жила идеями ленинизма и сталинизма — словами не передать. Как только линейка закончилась и в спину начали тыкать пальцами, Василий сжал кулаки. Потом ему постоянно приходилось бороться за справедливость по-мальчишески, захлебываясь кровавой юшкой и разбивая носы и губы одноклассникам. Хотя на самом деле жизнь семьи Яремовских из села Николоалександровка перевернулась тремя неделями раньше.

— Отец фермой заведовал, — вспоминает сегодня главный герой тех событий Василий Пантелеевич Яремовский. — Девятого августа он, как обычно, пришел на обед, что-то сообщил матери, она заплакала. Потом батя спокойно поел, надел кепку, обернулся в дверях и произнес: «Я скоро вернусь». Больше мы его не видели. Он ведь не обедать приходил, а прощаться. Навсегда. А через несколько дней и деда забрали. Я так понимаю, он сразу после ареста моего отца ходил права качать и требовать его освобождения. За то и пострадал.

Протез фронту

Отец Василия Пантелеевича был ветераном и инвалидом еще первой мировой войны. На память от него у семьи остался лишь мудреный импортный протез, культурно сделанный, на шарнирах и с другими передовыми технологиями. Он помогал отцу передвигаться на простреленной немецкой пулей ноге. Батя так и уковылял в застенки без своего «механического помощника». Потом он долгое время пылился на чердаке дома. Вспомнили о нем только после сообщения о нападении гитлеровской германии. Кстати, к тому времени Яремовские уже перестали выделяться своей неблагонадежностью среди окружающих. Народ увозили пачками, и врагами народа быстро прослыла почти вся округа.

Так вот, с появлением лозунгов типа «Все для фронта, все для победы!» Василий, вопреки всем обидам, прибежал в военкомат и сообщил о добротном протезе. Военные, поглядев на «штуковину», нашли ее пригодной для раненых красноармейцев и даже предложили деньги в качестве компенсации. Мать, проявив чудеса самоотверженности, наотрез отказалась от банкнот и отдала ценную вещь даром. При этом семья, в которой помимо Василия было еще пятеро детей и оставшаяся без мужчин-кормильцев, влачила жалкое существование. Питались картошкой с собственного огорода и капустой, ночами собирали оставшиеся на полях соевые стручки.

— Самым вкусным мясом была рыба из местных водоемов, — припоминает Василий Яремовский. — Не брезговали ничем. У нас сосед на жижеоткачивающей (ассенизаторской) машине работал. Как-то решил бочку промыть и закачал воду из озера. Заглянул внутрь, а там вьюнов кишмя кишит. Часть себе забрал, другую прямо нам на огород выгрузил. Большая куча была, сами ели и поросенка кормили.

Народ не виноват

Чтобы выжить, Яремовские не чурались любой работы. Василий пахал, пас скот, а к 1942 году стал водителем гужевой повозки с топливом. Однажды, будучи на заправке в районном центре, уловил слух о своем скором призыве в действующую армию. Поняв, что счет идет на дни, быстро погнал домой — собирать вещи и прощаться с матерью, братьями и сестрами. Не доехав несколько километров, повозка застряла в распутице. Пока пытался вытащить телегу, прискакал лучший друг Мишка Серга с двумя повестками на руках. Одна на себя, вторая на Василия. Сказать «до свидания» родным так и не удалось — друзья, бросив все, поехали в райцентр. Прямо так — без вещей и материнского благословения — попали в Приморский край служить кавалеристами и готовиться к войне с Японией.

— Знаю, что среди переживших репрессии были люди, которые озлобились на советскую власть и страну, переходили на сторону врага, мстить пытались. Мы тоже хотели выяснить, кто был автором лживого доноса на отца, но никогда не обвиняли в случившемся свою страну и народ, — отмечает собеседник. — В геноциде может быть виновата группа нелюдей и их приспешников, которым головы заморочили. Но абсолютное большинство, к счастью, оказалось не из их числа. Было до глубины обидно, однако как только война началась, все несправедливости отложились на второй план.

Бить немцев двоим друзьям из Николоалександровки не довелось, а до форсирования Амура дожил лишь Василий. Душевный товарищ Мишка Серга канул в небытие на покосе, куда отряд кавалеристов снарядили заготавливать корма для лошадей. Команда вернулась без Мишки.

На все вопросы Василия командир взвода лишь рукой отмахивался. Только однажды пробурчал: «Твой друг не мог держать язык за зубами». Этим все было сказано: ляпнул Мишка что-то без оглядки на недремлющее око особистов и сразу пропал.

В душе мальчишка

Сын врага народа Василий Яремовский, очутившись в Китае, снова повзрослел. Шел на японские доты по ровному полю, переступая через лежащих вповалку погибающих сослуживцев. Стране была нужна молниеносная война. Она такой и получилась, благодаря самопожертвованию обобранных жизнью вчерашних мальчишек. Брали Мулин, Муданьцзян, маршировали по Харбину. После демобилизации Василий вернулся на малую родину, женился, растил четверых детей, работал в колхозе. Поначалу все пытался разыскать хоть какие-то сведения о судьбе отца и деда, но так и не выяснил. Знает только, что перед войной активно погибал народ где-то под городом Свободным — в столице БАМлага.

Сейчас ему 85, лицо в морщинах, длинные натруженные пальцы плохо слушаются опухших суставов, и ноги нестерпимо предсказывают погоду. В душе Василий Пантелеевич все тот же четырнадцатилетний мальчишка в разодранной рубашке, без красного галстука, с разбитым носом и израненной общественным презрением душой. Выстоять помогли вера в справедливость и реабилитацию. Он не приемлет выражений типа: жизнь так сложилась или судьбой уготовано.

Каждый сам делает себя даже в условиях, когда за тебя все решают без суда и следствия.

Кстати

100000 амурчан стали жертвами политических репрессий в 1920—1940-е годы

Возрастная категория материалов: 18+