Евгений Маркович пытается отстоять свою правду.Евгений Маркович пытается отстоять свою правду.

После нашей публикации прошел почти год, но до сих пор ситуация не разрешилась. Более того, в отношении амурчанина теперь, похоже, возбудят еще одно уголовное дело. Мы следим за судьбой своих героев, и в декабре наш корреспондент позвонил следователю, чтобы узнать, как обстоят дела. После этого разговора в дом сельчанина нагрянула милиция с обыском. Что это — месть человеку, который вынес сор из избы?

Злосчастные шпалы

Если в двух словах, то в этой истории уголовное дело, похоже, переросло в межличностный конфликт. Житель Поздеевки, разуверившись в силе правосудия, вынес свою историю за пределы маленького поселка, когда обратился к журналистам. Ветеран милиции Евгений Пастернак считает себя невиновным, но пока не в силах доказать это следствию.

Напомним, в сентябре 2009 года Евгений Маркович вместе с зятем Сергеем (теперь уже бывшим) на тракторе выехали в окрестности Поздеевки собирать сушняк. В кустах, неподалеку от железнодорожных путей, они увидели старые шпалы. Отслуживший брус после ремонта дороги рабочие побросали в кустах, чтобы не утилизировать, ведь это большие затраты. И зять Пастернака стал грузить шпалы в телегу. В результате мужчин обвинили в хищении чужого имущества — п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Статья о Евгении Пастернаке, вышедшая в АП в апреле 2010 года, конечно же, не осталась незамеченной прокуратурой и следствием. Более того, после публикации и нашего декабрьского звонка в Следственный отдел при Амурском линейном управлении внутренних дел на железнодорожном, воздушном и водном транспорте (ЛУВДЖВВТ) «появились» новые доказательства вины пенсионера. Сегодня Евгений Маркович переживает, что в отместку за гласность на него «повесят» еще одну кражу шпал. В минувшую пятницу он вместе с женой Тамарой и своим адвокатом Иваном Саенко специально приехал в редакцию «Амурской правды», чтобы рассказать об этом.

— 10 февраля меня вызывают на очередной допрос, и я боюсь, что на этой встрече со следователем узнаю, что меня еще в чем-то обвиняют, — поделился переживаниями Пастернак. — А основания для волнений есть. Потому что 31 января, через полтора года после возбуждения первого уголовного дела, ко мне в дом пришли с обыском. Что хотели найти, не знаю, но случившееся очень настораживает.

Повод для проведения обыска в жилище в деле о краже шпал, мягко говоря, удивляет. В ходатайстве Белогорскому городскому суду следователь ссылается на то, что в ОУР Амурского ЛУВДЖВВТ имеется оперативная информация: якобы по месту проживания обвиняемого Пастернака «могут находиться запрещенные в гражданском обороте вещества и предметы, а именно оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, наркотические вещества и средства для их изготовления, а также предметы, добытые преступным путем».

Поиск истины

Обыскав дом Пастернака, специалисты переключились на хозяйственные постройки (к слову, судья разрешил проводить обыск только в доме). Объектом их пристального внимания стали лежащие во дворе шпалы. Брус семья приобрела еще в 2000 году, заработав на вложении в доллар (помните, он взметнулся с 6 рублей до 30). Со здоровьем Евгения Марковича тогда был полный порядок, вот и планировали дальше строиться. Но стройка осталась лишь в мечтах, а шпалы — складированными во дворе. Почему теперь они заинтересовали следствие — непонятно. Ведь полтора года назад, когда раскручивалось дело об «украденных» зятем и тестем шпалах, на эти штабеля никто внимания не обращал.

— В день обыска я случайно оказался возле дома Пастернаков, — рассказывает адвокат Иван Саенко. — Подхожу, мне показывают постановление суда о производстве обыска: печать, подпись, все законно — значит, имеют право. Обыск в доме проводили по всем правилам, в протоколе указали осмотренные комнаты, как и то, что запрещенных веществ обнаружено не было. А потом сказали, что будут проводить обыск далее — в надворных постройках. Хотя это уже, по сути, было незаконным, поскольку постановление выдано только на обыск в жилище.

По словам адвоката, второй протокол следователь заполнял, сидя у себя в машине. Вскоре он уехал, но через пару часов вернулся с бригадой рабочих ПЧ-18 и трактором. Сказал, что обыск не закончился и он будет конфисковывать шпалы.

— Я поинтересовался: «На каком основании?», и услышал: «Нам приказано. Сейчас заберем, а потом разберемся. Если не ворованные, то вернем», — говорит Евгений Пастернак. — Тогда я сказал жене: «Снимай все на камеру».

— Мне кажется, что у следователя есть что-то личное к моему мужу, — считает жена Евгения Марковича Тамара Николаевна. — Потому что муж обращался в вашу газету, в прокуратуру, были проверки. Но, с другой стороны, нам же хочется, чтобы во всем разобрались. Нервы уже сдают! И еще складывается впечатление, что в этот раз нужны были именно шпалы. Я слышала разговор сотрудников на улице: «Интересно, поймут они или нет». И второй протокол осмотра нам не дали отксерокопировать.

Как выяснилось позже, супруги сразу и не заметили, что вторым протоколом оказался вовсе не протокол обыска, а протокол осмотра места происшествия. И до сих пор удивляются: а что, собственно, чрезвычайного произошло в их дворе?

— Подписав ту бумагу, я теперь боюсь, что кто-то мог украсть шпалы, а меня теперь и в этом обвинят, — со слезами на глазах говорит Евгений Маркович. — Не случайно же милиционер интересовался количеством шпал. И когда мы были в доме, ему звонили и спрашивали про количество шпал. Звучала цифра 70, а у нас изъяли только 29. Так что обыск в доме был, скорее всего, предлогом. Хотя ко мне ходят коллеги из милиции (закреплены), помогают по дому, и они тоже видели лежащие много лет во дворе шпалы. Конечно, в моей истории с зятем проще всего написать, что я признаю себя виновным и раскаиваюсь, чтобы закрыли дело. Но как я потом буду смотреть в глаза людям? Уже сейчас слухи ходят, что у нас при обыске что-то нашли, ведь каждому ж не докажешь.

Возрастная категория материалов: 18+