Он имел не только высокое звание, но и первый квалификационный судейский класс — это уровень судьи субъекта Российской Федерации.

Когда областной Совет народных депутатов утвердил его кандидатуру в должности мирового судьи, ему было уже за 60, он был в почетной отставке. Почти 40-летний судейский опыт, знания и организаторские способности, которые высоко ценили коллеги, пригодились и на новом поприще. Законом не предусмотрена должность председателя у мировых судей, но Степан Овсейчук, по сути, стал неофициальным председателем амурского мирового судейского сообщества, о котором его душа сегодня болит не меньше, чем когда все только начиналось.

Мировой судья — это тот, который, в первую очередь, должен мирить тяжущихся, убежден служитель Фемиды. Вот только этому мешает парадокс, который существует в нашем российском законодательстве.

— В Уголовно-процессуальном кодексе РФ есть примирительная стадия. Подсудимый по уголовному делу и потерпевший могут примириться, — привел пример Степан Акимович. — Казалось бы, сам бог велел мирить людей и по гражданским делам. Допустим, супруги, прожившие вместе 30 лет, делят в суде имущество, наверное, судья должен принять меры, чтобы они разошлись подобру-поздорову, не остались врагами. Но в Гражданско-процессуальном кодексе, принятом на год позже УПК РФ, примирительная процедура почему-то отсутствует. То ли опыта, то ли практики не хватило, но законодатели этот момент упустили. И судебная практика свидетельствует: это плохо.

Степан Овсейчук назвал еще одно противоречие, которое, на его взгляд, мешает работе мирового правосудия. Статья 124-я Конституции РФ провозглашает, что все суды должны финансироваться из федерального бюджета, чтобы придать им полную независимость. Это отдельная ветвь власти.

Мировые судьи — первичное звено общей судебной системы. Закон о статусе тот же, что у федерального судьи. И зарплату мировой судья получает из федерального бюджета. Но все остальные расходы на содержание мировой юстиции отнесены к бюджету региональному.

— А это очень важный момент, — акцентировал заслуженный юрист РФ. — Это привело к тому, что суды сегодня оказались в неравном положении. Если любой районный суд своевременно обеспечивается мебелью, оргтехникой — всем, что необходимо, то мировые судьи у нас до сих пор работают в неприспособленных, непригодных для свершения правосудия помещениях. Проблем с материальным обеспечением очень много. Нищета мировой юстиции — это наша беда. Во всех городских и районных судах есть администратор, который решает все хозяйственные вопросы, чтобы председатель занимался сугубо судебными делами. А мировой судья отчасти загнан в угол.

Степан Овсейчук озвучил еще один «мировой судебный парадокс». Это то, что судья оторван от своего аппарата — он не принимает никакого участия в подборе кадров, с кем ему приходится работать бок о бок каждый день.

— По Конституции РФ три ветви власти (исполнительная, законодательная и судебная) должны быть независимы друг от друга. Но если председатель любого другого суда сам подбирает кадры, то аппарат мирового судейства находится в штате регионального управления по материально-техническому обеспечению деятельности мировых судей. Обидно за нашу мировую юстицию. Мировой судья не может ни принять, ни уволить того же секретаря или помощника — даже если они не отвечают его требованиям. Получается, что мировые судьи у нас на 100 процентов зависимы от местной власти. Так не должно быть. Амурское судейское сообщество на это повлиять не может, а вот амурские законодатели — могут. Это в их компетенции. И эту ошибку надо исправлять, — считает заслуженный юрист России Степан Овсейчук.

Возрастная категория материалов: 18+