Однако возвращаться на линию старта уже нет ни возможности, ни желания, ни смысла. Придется жить дальше с тем, что есть…

Разлучили, не спросив

Они столкнулись нос к носу. Он даже опешил от неожиданности, она тоже поспешила опустить глаза. Узнала. Ей явно было неловко, да и он переминался с ноги на ногу. Не получилось броситься друг другу в объятия, растрогаться до слез, а потом говорить, говорить, говорить. Но это сначала. Уже через мгновение в его душе заговорила радость — девчонка весело сказала: «Здравствуй, папа!» Мужчина почувствовал, как предательская влага размывает столь родные и столь незнакомые черты…

…Их разлучили много лет назад. Не спросив. Просто поставив перед фактом. Тогда это казалось трагедией. Оба страдали, но сделать ничего не могли. Его жена как-то сказала: «У меня есть другой, и мы расстанемся». Позже он понял, что с дочкой можно видеться только по выходным. А тот, другой, будет с ней каждый день. Играть, читать, делать уроки. А еще тот другой будет спать с его женой, которой так не идет определение — бывшая.

Ему было очень больно и очень обидно. Его выбросили из жизни, как устаревший элемент декора. Использовали и растоптали. Очень жалко себя и хочется доказать окружающим: какая же она сука… нет, не бывшая. Жизнь — сука. Насильно мил не будешь, и разбитое блюдце не склеишь. Но как же все-таки обидно! Ведь он продолжал любить, верить и, чего там греха таить — надеяться. Но при этом точно знал — простить он уже не сможет. И что дальше?

Каждое субботнее свидание с дочерью было равносильно самоэкзекуции. Душа рвалась при виде чужого семейного счастья. А ведь оно украдено у него. Но, собственно, что он теряет? Женщин на планете Земля гораздо больше, чем мужчин, значит — жизнь продолжается.

Она не виновата

Он начал строить новое счастье. Временами казалось — боль ушла, лишь изредка напоминая о себе ворчанием новой пассии: «Зачем ты туда ходишь?», «Над тобой там смеются», «Тебя считают неудачником». Еженедельные визиты прекратились. Стало легче. Дочка звонила, спрашивала: «Папа, ты придешь?», а он ссылался на занятость.

Исключение составляли праздники, дни рождения. Тогда он сам звонил по телефону, дежурно спрашивал: «Как дела?» И через пять минут прощался: «Еще увидимся».
Прибавилось дел. Друзья, интересы, в новой семье появился карапуз. Он как-то даже познакомил его с дочерью. Она пришла поздравить отца с днем рождения, но задержалась — возилась с его сыном, учила петь песни. Мальчишка пускал пузыри и громко смеялся. Он смотрел на детей, улыбался и тут же хмурился. В душе что-то шевелилось, но всякая попытка сдаться, обнять ее и плюнуть на все предрассудки жестоко подавлялась окрепшей волей. Ведь слабость могла быть расценена как акт прощения бывшей. Нет, он не мог себе этого позволить.

Она пыталась передать привет от мамы. Дескать, по-приятельски, без злобы и обид. Он ворчал в ответ. Дочь опускала голову и беззвучно плакала. Он понимал, что она ни при чем, во всем виновата только ее мать. Но что поделать, как это доказать? ДОКАЗАТЬ.

Почти идеальная

Она больше не приходила, да он и не настаивал. Хотя в душе точно знал — все наладится. Уж с дочкой-то они общий язык найдут. Потом. Когда ЕЕ мать опомнится, приползет и виновато посмотрит в глаза.

Встреча состоялась. Случайно, на ходу. Бывшая была по-прежнему хороша, но уже не блистала модными тряпками. Молчала, а потом проговорилась — разлучник запил, не выдержав испытания достатком.

Жизнь доказала — на чужом несчастье счастья не построишь. Теперь уже он ходил окрыленный — справедливость восторжествовала. Сколько лет он ждал этого часа и в глубине души все еще хотел увидеться с дочерью. Уж теперь между ними никто не стоит. За все уплачено сполна. Он купит ей все, что она захочет, достанет луну с неба, будет с гордостью показывать близким и знакомым и, в конце концов, поведет под венец…

… Они столкнулись нос к носу. Столько лет прошло, но он не мог ошибиться. Ее глаза... Он видит их каждое утро. В собственном зеркале. У нее точно такие же глаза. А все остальное… Он уже забыл, кому принадлежит все остальное.

Потом разглядел фигуру. Это была фигура ее матери. Почти идеальная. Почти. А потому родная и близкая. Память нехотя вывернула наизнанку все, что годами пряталось в самые потаенные закоулки, давилось, изничтожалось, изгонялось и столь же трепетно хранилось. Ждало своего часа. Он пробил. Осталось протянуть руки и обнять дочь...

— Здравствуй, папа, — проговорила Она. — Еще увидимся!
Предательская влага размывала уходящую фигуру. Она выросла.

Возрастная категория материалов: 18+