В «Амурской правде» Мария Никитовна прошла все ступеньки карьерной лестницы — работала корреспондентом, зам редактора приложения «Самовар», затем стала редактором этой популярной газеты. Здесь она проявила свои незаурядные организаторские способности — тираж издания за годы ее руководства увеличился с 5000 до 32000 экземпляров. Потом вернулась в АП — в качестве заместителя главного редактора, а в 2004 году стала шеф-редактором «Амурки». В этой должности она проработала до своего 60-летия. Потом осталась в газете в должности спецкора до 31 декабря 2008 года.

О том, какая она была, вспоминают коллеги-журналисты.

Елена Павлова, главный редактор АП:

Она была сильным человеком

«Надо писать о человеке так, чтобы потом не стыдно было смотреть ему в глаза». Эту фразу Мария Никитовна сказала мне, когда в 2001 году я студенткой пришла на практику в газету «Самовар». Я даже записала ее в своем блокнотике, хотя можно было и не записывать — до сих пор помню. Помню, как она вернула мне материал о новом ректоре АмГУ Андрее Плутенко: «Нам нужна не художественная биография, а интересный материал о человеке», — строго объяснила Мария
Никитовна.

Первый год в «Амурской правде» тоже прошел под жестким руководством Марии Никитовны. Не знаю почему, но именно меня она отправляла в командировки (причем нередко на выходные и в праздники). Мне давала серьезные аналитические темы, которые она черпала из «Российской газеты». Наверное, вся редакция помнит этот момент: Мария Никитовна неспешно поднимается по ступенькам, обходит кабинеты и каждому кладет на стол вырезку из РГ с аккуратно подчеркнутой темой. Приходилось делать — с ней нельзя было спорить.

У нас, конечно, были особые отношения. После того, как Марии Никитовне исполнилось 60, по решению генерального директора она оставила пост шеф-редактора. На ее должность назначили меня. Наверное, не стоит объяснять, что значит молодому журналисту прийти на место уважаемого и авторитетного руководителя, каким была в редакции Мария Никитовна. Я благодарна ей за то, что она приняла это решение, осталась в газете, не критиковала мою работу и не обсуждала ошибки. Она была очень сложным, но очень сильным человеком. Очень жаль — что была…

Юлия Климычева, начальник отдела социальных проблем и культуры АП:

Школа журналистики

Мария Никитовна для меня открылась как журналист, когда в «Самоваре» появились ее очерки о необычных людях — о молодом иеромонахе Иннокентии, о капитане Котенко. Прошло почти 15 лет, но я их помню до сих пор, потому что это была настоящая школа журналистики. И потому что на тот момент такие человеческие портреты словом еще никто не писал.

Потом нам довелось вместе работать в «Амурской правде», и это снова была школа журналистики. Ее редакторские принципы тоже помнятся отчетливо. Никогда не показывать на редакционных летучках своих симпатий или антипатий, хвалить или критиковать — только по заслугам. Не раскрывать тайну псевдонима журналиста, брать читательский удар на себя. «Вылизывать» тексты корреспондентов до последней запятой — надо уважать читателя. И работать, работать, работать. «В работе, как в драке», — любила приговаривать она.

Когда на редакционной доске появлялся лист с количеством строк, выданных журналистами за месяц, Мария Никитовна всегда была в лидерах. Темы статей, судьбы героев она всегда пропускала через сердце. Какое сердце это выдержит?

Александр Ярошенко, журналист «Российской газеты»:

Сердце осталось в Азербайджане

Запомнились слова из интервью, которое Мария Никитовна дала нам с Натальей Дымочко, когда мы готовили передачу в рамках проекта «Через визы, через расстояния». «Я так не хочу ложиться в эту холодную землю...», — сказала она. Придется...

Еще она говорила, что сердце осталось в Азербайджане, но возвращаться туда не хотела даже гостем. «Это очень больно...» Распад СССР считала большой трагедией. Вспоминала, что после большого и солнечного Баку в Благовещенске приживалась очень трудно. Но амурская земля стала ей близкой, она любила командировки и простых людей. Хотя была универсальна в профессии, с блеском могла написать о человеке и о расписании поездов. Компьютер она так и не освоила. Писала ручкой. Вернее, чаще сердцем.

Вера Кохно, редактор газеты «Амурская медицина»:

Патриот газеты

Мария Никитовна была самым большим патриотом нашей газеты и вообще газеты. Конец 1990-х, в «Амурской правде» были очень тяжелые времена, как и в целом в стране. Нам задерживали, а порой и не платили зарплату, были трудности с бумагой, долги за печатание тиража. Она умела сплотить и поддержать коллег как никто другой. Помню, мы сидели как-то допоздна над выпуском очередного номера, и хотелось вообще все бросить и найти другую работу. Мария Никитовна подходила и говорила: «Ребята, девчата, держитесь, если мы все бросим, газета погибнет, а мы этого допустить не можем». Я хорошо помню эти ее слова. И мы держались. Мы знали, что этот человек никогда не предаст, не бросит в трудную минуту. Она всегда была готова поддержать и словом, и делом, и своим железным характером.

Александр Бобошко, журналист, член Союза писателей России:

Она потрясала своим напором

Хотя разница в возрасте с Марией Никитовной у меня небольшая — всего-то 6 лет, мне всегда казалось, что она старше и умнее меня как минимум в 2—3 раза. Но это меня отнюдь не смущало. Наоборот, я постоянно тянулся к ней как к профессионалу, мастеру своего дела. Не скажу, что отношения между нами были безоблачными. Помнится, я сильно обиделся на Марию Никитовну, когда она, будучи редактором, из моих 300 строк допустила к публикации только 70. Я зашел к ней в кабинет и спросил: «Это не чересчур?» «Нет», — мягко улыбнулась она. Взяла мой черновик, сама зачитала весь мой материал, и я понял, что она действительно права.

Она была жесткой, но справедливой. Она потрясала своим напором. За день командировки в какую-нибудь деревушку могла подготовить пять отличных полноценных материалов. Таких журналистов, как она, наверное, на амурской земле больше нет.

Ирина Ворошилова, спецкор АП:

Ее слово было как хлеб

Я всегда удивлялась ее уникальной трудоспособности. Да и другие тоже. «Наша Мария Никитовна одна четверых стоит!» — говорили о ней. И это была правда. Как и то, что эта женщина — настоящая кладезь мудрости.
Она была непростой, но понятной. На все случаи жизни у нее находился совет. Я многому у нее научилась — беречь рабочее время, по-настоящему ценить семью, детей, мужчину, с которым живешь, не забывать тех, кто когда-то тебе сделал добро и просто славных людей, встречавшихся на жизненном пути.

Сама Мария Никитовна хранила в своем блокноте сотни имен и адресов. Ее теплые приветствия летели из Благовещенска за тысячи километров в самые разные концы постсоветского пространства. Удивляюсь, как она все запоминала — дни рождения, события личной жизни других людей... Она звонила изредка, но всегда попадала в точку, чтобы разделить твою радость или поддержать в трудную минуту.

Уроки Марии Никитовны я навсегда сохранила в душе. «В каждом событии, в каждом человеке надо искать «изюминку», главное — до нее докопаться, и тогда твой материал запомнится», — учила меня соседка по кабинету. Ее слово было как хлеб — простым, ненапыщенным, но искренним и глубоким. И очень горько оттого, что больше никогда не услышу ее бодрого голоса и напутствий.

Ее словами

«Человека я оцениваю по тому, состоялся он в любви или нет. В любви к семье, Отечеству и работе. И какая она, эта любовь? Взахлеб или мимоходом? Постоянная или с задержками? От случая к случаю, платная или бескорыстная? За 16 лет работы в «Амурской правде» мне довелось увидеть настоящий калейдоскоп этих чувств. «Амурправдист» не может быть бывшим, как не может быть бывшим человек. Куда бы ни забросила судьба, ни отодвинули бы годы или часто меняющееся у нас начальство. Частица их сердца осталась в АП навсегда, как и мой кусочек», — писала о себе и своей работе в АП Мария Никитовна в юбилейном спецвыпуске АП, посвященном 90-летию газеты.

Возрастная категория материалов: 18+