«При аварии время сжалось»

Фото с места аварии. За несколько минут до этого снимка летчик Андрей Мусияченко был в кабине падающ

На встречу пилот пришел с почетной грамотой от губернатора — награды героям Олег Кожемяко вручил на планерном совещании с членами правительства.

9:00, вылет

Несмотря на то что в авиацию Андрей Мусияченко пришел 20 лет назад, в его летной карьере экстренная посадка случилась впервые. Он не раз управлял Ан-2 с пассажирами по маршруту Зея — Бомнак — Зея, и рейс в минувшую пятницу поначалу ничем не отличался от предыдущих. Экипаж из двух пилотов готовился доставить в отдаленные поселки 11 пассажиров, вылет был назначен на 9 часов утра.

— Перед этим самолет проверили техники, все шло по привычной схеме. Температура за бортом тоже не предвещала ничего необычного. Вылетели, набрали высоту, через десять минут полета подошли к горам. Как только углубились в горный массив и приблизились к перевалу, мы с командиром обратили внимание, что температура масла в двигателе начала расти, — вспоминает Андрей Геннадьевич. — Стрелка датчика стала стремительно двигаться вверх. Масло при ста градусах кипятить нельзя, а в тот момент мы поняли, эту цифру 100 мы сейчас увидим.

Для «кукурузника» это очень тревожный симптом. Температура масла — один из важнейших параметров работы двигателя. Самолет к тому моменту был примерно в 40 километрах от аэропорта Зеи.

До ближайшего аэродрома в Береговом лететь примерно столько же.

Неисправность настигла «кукурузник» как раз на самой середине горной гряды. При первых же подозрениях на неисправность пилоты связались с диспетчером в Зее и взяли разрешение на разворот.

— Голос у диспетчера, конечно, напрягся ощутимо. Он передал, что поднимет по тревоге все службы. Пока мы разворачивались, начало падать давление масла, соответственно снизилась мощность двигателя, — делится летчик. — Постепенно самолет начал терять высоту. Когда развернулись в направлении Зеи, поняли, что горы уже выше самолета и не позволят нам прорваться. Стало закрадываться ощущение, что мы в ловушке. Приняли решение об аварийной посадке.

9:40, падение

Пассажиры, увидев в иллюминаторах покрытые лесом горы выше уровня самолета, почувствовали неладное и немного взволновались. Члены экипажа дали распоряжение всем пристегнуть ремни безопасности. Как отмечает второй пилот, паники среди людей не было. Они без лишней суеты пристегнулись, некоторые взялись за руки и замерли в ожидании. Тем временем Ан-2 начал маневрировать между вершинами сопок. Внизу — узкая горная река Гилюй со скалистыми берегами. Пилоты сначала подумали о том, что придется садиться на воду.

— Оглянулись в салон, а там в основном женщины. Сразу мысль — как эвакуировать из ледяной воды, если даже удачно сядем?! Посадка на лес — тоже самоубийство. Выходом стала бухточка в расщелине, небольшое ответвление от Гилюя, где нарисовался буквально пятиметровый пляж. Сверху он выглядел достаточно привлекательно, — рассказывает собеседник АП.
Когда самолет начал падать, оказалось, что пляж полностью завален деревьями. Единственно верным решением было садиться на грань между водой и берегом.

9:45, приземление

— Приземление было не то чтобы жестким, но стремительным, как какое-то слайд-шоу. Время сжалось — видим, земля приближается, начали мелькать деревья, вода… Хотя все пилоты проходят это во время аварийной подготовки, но на практике сталкивается не каждый. Когда шасси коснулись воды, нас резко дернуло в сторону водоема, этого нужно было избежать в любом случае, иначе самолет сразу бы пошел на дно, — пояснил Андрей Геннадьевич. — Пока рули действовали, успели вывернуть к берегу. Очень хорошо запомнился винт, молотящий гравий, когда машина при остановке встала на нос. До последнего думали, что перевернемся, но салон все-таки перевесил.
Самолет сел, как и было задумано экипажем, у кромки воды. При этом ни травм, ни даже царапин ни у кого из пассажиров или пилотов не оказалось. Некоторые были в шоке от произошедшего, но все целы. Через люки в крыше кабины летчики помогли людям выйти по крылу на берег.

Реакция после посадки у всех пассажиров была разной. Общий страх перед неизвестностью сменился у кого-то смехом и радостью, у кого-то — переживаниями, но слез не было ни у кого. У кого-то в запасах оказалась водка, которой они сразу начали снимать стресс.

— Подходили к нам, выражали благодарность, признательность, предлагали выпить, порадоваться вместе с ними. Чувствовалось, что люди были в нас уверены. Здесь большая заслуга командира экипажа Владимира Котенко, который принимал верные решения. Пассажиры тоже перенесли это испытание достойно. Через два часа за нами прилетел вертолет со спасателями из Нерюнгри и всех доставили в Зейский аэропорт. Все, кроме двоих пассажиров, следующим же бортом улетели по своим пунктам назначения, что тоже заслуживает уважения, — отмечает второй пилот.

Последствия аварии

На месте аварии в тот же день побывала комиссия во главе с министром по строительству космодрома Восточный Константином Чмаровым, в составе которой были должностные лица и группа авиатехников. Самолет пострадал, но не фатально, основная часть корпуса практически не повреждена. Помяты борта, выломано правое шасси. Инженеры взяли анализы масла, топлива, отобрали для экспертизы некоторые детали. Позже двигатель снимут и отправят на завод в Москву. Сам самолет планируют вернуть на Амурскую авиабазу охраны лесов, однако как это сделать, пока не решено.

Вчера утром за проявленные мужество и героизм командир экипажа Владимир Котенко и второй пилот Андрей Мусияченко получили из рук губернатора Олега Кожемяко почетные грамоты. Кроме того, выступая с докладом о нештатной ситуации в небе над Зейским районом, министр Константин Чмаров предложил главе Приамурья направить в Москву пакет документов, чтобы представить летчиков к ордену Мужества за спасение людей. Губернатор поддержал предложение министра.

Возрастная категория материалов: 18+