Суэцкий канал, соединяющий Красное и Средиземное моря, стал одной из самых оживленных судоходных артерий в мире.

В зоне Суэцкого канала, где дислоцировалось подразделение Льва Скороходова, обстановка была крайне неблагоприятной. По всей линии прекращения огня, установленной решением Совета Безопасности ООН, не кончались провокации израильской стороны.

Советским военнослужащим — летчикам, морякам, зенитчикам — ставились боевые задачи: торпедировать нефтяной терминал, выставить на рейде мины, сбить вражеский самолет. А для всей нашей страны это были мирные 70-е...

40 минут — и дивизиона нет

Первую неделю рядовой Скороходов жил в Каире, а потом его экипаж прикомандировали к другому дивизиону рядом с городом Исмаиль, что поблизости с Суэцким каналом. Провожали со всеми почестями — могли и не вернуться.

— У каждой ракеты есть мертвая зона, где она неуправляемая. И эту мертвую зону мы перекрывали «Шилками».

Выходили мы с места дислокации ракетного дивизиона на позицию всегда до рассвета. Шли пешком пять километров по темноте, чтобы с неба не была видна даже пыль на дороге. И возвращались, когда уже солнце садилось. Видите, — Лев Николаевич протянул старое фото, — зенитно-ракетная установка обложена мешками с песком по самую башню. Это чтобы гусеницы не побило при обстреле.

И вот эти мешки с песком, по словам Льва Николаевича, таскали все подряд, начиная от рядового до командира дивизиона, если надо было срочно убрать дивизион с открытой позиции. Ведь от Синайского полуострова до Каира лету три минуты.

— Однажды на наших глазах израильские самолеты за три минуты египетскую деревню с землей сравняли. Потом, когда наши за один день завалили сразу шесть израильских самолетов, они запросили перемирия.
Советские зенитчики показали в Египте высший класс, порой ставя израильских военных в тупик. Ракетные удары прилетали оттуда, откуда и не ждали. Скорость и мастерство вырабатывались кровью и потом.

— Мы знали свое дело до автоматизма. На зенитно-ракетной установке экипаж четыре человека, а мы могли управляться по одному. И в норматив укладывались гораздо быстрее, чем дома в Союзе, — ветеран боевых действий привел конкретные цифры, — чтобы сняться с позиции ракетному дивизиону «на отлично», дается 12 с половиной часов. Когда к нам пришла пересмена, командир сказал: «Ребята, покажем, как надо работать?» Сорок минут — и наш дивизион ушел с позиции!

Трусливый фантом

«Руси хабир» (русский специалист), как и должность «советник», не вызывает каких-то героических ассоциаций. Между тем именно эти офицеры фактически командовали кораблями, планировали операции, ходили в атаки. Между советскими и арабскими воинами сложились дружественные отношения.

— В ходе совместных боевых действий мы помогли им изжить «фантомобоязнь», многому научили.

— А что это еще за «фантомобоязнь»?

— Поначалу арабы погубили много нашей дорогостоящей техники. Допустим, их летчик увидит в небе, что ему навстречу летит вражеский самолет, и тут же катапультируется. Придет в часть, а ему еще пять тысяч фунтов дают, за то, что живой вернулся. Потом наши стали предъявлять им претензии: почему разбрасываетесь нашей техникой? — Лев Николаевич привел примеры и по своей «ракетной линии». — Давали им и наши корабельные ракетные комплексы. Я сам не раз наблюдал, как арабские зенитчики при появлении в небе израильских самолетов нажимали от страха сразу на все шесть кнопок пуска ракет, не глядя, куда они летят. И все шесть ракет разлетались в разные стороны. Вот такие вояки!

К слову о нашем оружии: оно показало себя превосходно, наша техника не подводила, не отказывала в тех трудных условиях.

Обед со скорпионом

Условия, в которых приходилось воевать в Египте советским военнослужащим, были спартанские. Порой приходилось делать ночные марши 200—250 км по пустыне. Машины буксовали, а у бойцов не было средств для преодоления песчаных зыбунов. Вспоминали «Дубинушку» и пословицу, что русский мужик силен задним умом.

Как говорят ветераны боевых действий, спешили они не ради нормативов: с рассветом могли появиться израильские самолеты, и участь дивизиона, не готового к бою, могла решиться за несколько секунд.

Льву Скороходову повезло. Его дивизион жил в палатках. А солдаты и офицеры других подразделений ютились в норах, вырытых в определенных местах, сверху — металлические толстые прутья и мешки с песком. Везде пауки, фаланги, скорпионы, змеи.

Военнослужащие часто подхватывали опасные инфекции, на которые щедры местные условия. Но вместо надлежащего лечения после желтухи, малярии, тифа и других специфических заболеваний военнослужащих не отправляли в Союз, им снова приходилось принимать участие в боевых действиях и испытывать нечеловеческие нагрузки. Чужие обычаи, нравы, весь уклад жизни плюс жестокая война. Поэтому руки всегда там лежали на автомате, а пальцы держались за предохранитель.

— У нас на позиции вместо обеденного стола были ящики от снарядов. Потом стали их убирать, а там целое семейство скорпионов! Мы ели и даже не подозревали, что рядом притаились ядовитые твари. Пронесло!

Солдатская служба место не выбирает

— Мы не носили там советских погон, знаков различия — для соблюдения секретности.

Документов при себе тоже не было никаких. Погиб — и ладно…

Лев Николаевич припомнил случай, когда у него на глазах погибло сразу восемь зенитчиков.

— После пуска ракеты надо было зарядить установку. Чтобы ускорить процесс, к «Шилке» пошли сразу два расчета. И тут израильский самолет пустил самонаводящуюся ракету. Она попала в установку, взорвались две ракеты, и все восемь человек сразу полегли. Среди них были два брата-близнеца. Они, как и я, служили срочниками. Единственные сыновья у матери. Попросились, чтобы их зачислили в одно подразделение. Вместе в одночасье и погибли.

Гробы с телами погибших солдат и офицеров отвозили в Союз, но хоронили тихо, без всяких почестей, чтобы не привлекать внимание. Многие люди не знали о беспощадных войнах на чужих землях, которые предъявляли нам суровый счет. Ведь Москва официально заявляла, что советники в Египте есть, а войск нет.

На проводах советских эскадрилий в Египет министр обороны СССР, маршал Гречко предупредил летчиков: «Имейте в виду: если вас собьют за Суэцким каналом и вы попадете в плен — мы вас не знаем, выкарабкивайтесь сами». Это относилось не только к летчикам — ко всем военнослужащим: танкистам, ракетчикам, морякам…

Сам Скороходов попал в Египте в госпиталь, не из-за ранения — подхватил какую-то заразу.

— Рядом со мной лежал подполковник. Делал рекогносцировку и подорвался на мине. Потерь было много. И все это скрывалось, — тяжело вздохнул собеседник. — Но мы тогда не задумывались над вопросом: почему здесь находимся, зачем эта спецкомандировка? Твердо знали — солдатская служба место не выбирает. Во имя спасения боевых друзей мы учились отдавать свою жизнь, и такие понятия, как воинская доблесть, товарищество, взаимовыручка, храбрость, оставались незыблемыми.

Сегодня «скрытым» войнам даются неоднозначные оценки, чтобы навсегда вычеркнуть тот позор из истории. Некоторые заинтересованные лица стараются поскорее забыть войны, оставившие свой след в судьбах многих и многих людей, выполнявших правительственные задания в «горячих точках» планеты. Однако мы не имеем права забывать о простых людях, которые честно и до конца выполняли свой воинский долг.

Возрастная категория материалов: 18+